Потрясающая история - [2]

— О, извините, мистер Гартигэн. Пришел джентльмен, который хочет вас видеть.

— Вы сказали ему, что я не хочу его видеть?

— Да, но… тут необычный случай.

— Кто он такой, в конце концов? Пресса или общественность?

— В этом-то и загвоздка. Он говорит… право, мистер Гартигэн, я не знаю, как тут быть… Он говорит, что он — Майкл Гартигэн.

— Вы имеете в виду, он сказал, что это я? Он прав. Так оно и есть.

— Нет, нет, я имею в виду то, что сказала. Он утверждает, что это он.

— Псих, — изрек мистер Майкл Гартигэн после короткого раздумья. — Он похож на психа?

— Вроде бы нет. Он очень молод.

— Это ничего не значит. Свихнуться можно в любом возрасте. Если на то пошло, можно родиться психом. Он нас слушает?

— Нет, нет, он в прихожей. Я считаю, вы должны принять его, мистер Гартигэн.

— Ну, хорошо, раз вы так считаете.

Мистер Гартигэн причесался, набил и раскурил трубку, с которой он принимал посетителей, выпустил облако дыма и крикнул: «Войдите».

К его удивлению в кабинет, сжимая в руках грязный котелок, бочком протиснулся низкорослый, некрасивый юноша в очках.

— Ну, молодой человек, — добродушно воскликнул Майкл, — что все это значит? Садитесь, устраивайтесь поудобнее. Я к вашим услугам.

Гость нервно сел.

— Как я понимаю, — хрипло проговорил он, — если меня правильно информировали, вы пишите книги под…

— Минуточку, — прервал его Майкл. — Безотносительно ко всему прочему, не слишком ли рано «сломался» ваш голос?

— Что значит, рано? Мне уже больше восемнадцати.

— Мой дорогой друг, умоляю, извините меня. В таком случае вы можете закурить. Сигаретница рядом с вами.

— Э, я… благодарю… я думаю… нет. Нет!

— Как вам угодно. Или не угодно. Ну, а теперь скажите, зачем вы сюда пришли?

— Я хочу узнать, действительно ли вы тот человек, который пишет эти кошмарные книги под именем Майкла Гартигэна?

— А следует писать их «над» именем? Может, и так. Разумеется, это не имеет особого значения. Да, мистер… э… я их пишу. Как это ни печально, я прихожу к выводу, что вы не принадлежите к числу моих поклонников. Между прочим, мне кажется, что я так и не знаю, как вас зовут.

— Майкл Гартигэн.

— Полноте, это мое имя. Вы уже все обсудили с моей секретаршей. Зачем же нам начинать второй круг? Как вас зовут в школе? Вы еще учитесь, не так ли?

— Э, я… нет… то есть да.

— Странно, что вы сомневаетесь. Уж это-то можно знать наверняка. А как зовут вас ваши лучшие друзья?

— Э… Замарашка, — невольно вырвалось у юноши.

— Отличное прозвище, — кивнул Майкл. — С вашего разрешения и чтобы потом мы могли разобраться, кто что сказал, я буду звать вас Замарашкой. А теперь, Замарашка, объясните, зачем вы ко мне пожаловали?

— Майкл Гартигэн — ваше истинное имя?

— Да.

— Я вам не верю.

Майкл печально покачал головой.

— Став стариком, Замарашка, и сидя в инвалидном кресле, вы пожалеете об этом.

— Это я Майкл Гартигэн!

— Вы уверены?

— Еще бы! Взгляните сами! — он протянул писателю свой котелок. — Там, внутри!

Майкл нерешительно взял шляпу и прочел на грязной подкладке: «М. Р. Гартигэн, 256».

— Мой дорогой Гартигэн, — старший Майкл откашлялся. — Действительно, это знаменательное событие в нашей жизни, — он встал, торжественно пожал руку гостю и вновь сел. — Я посвящу вам свою следующую книгу. «Майклу Гартигэну, с восхищением и наилучшими пожеланиями». Пусть критики подумают, что к чему… Если, — добавил он. — они способны думать.

— Мои приятели считают, что вы — мой отец.

— Надеюсь, что нет, — обеспокоился Майкл. — Ну разве вы не можете сказать им, что я слишком молод, слишком осторожен, слишком… впрочем, достаточно и этого. А почему бы вашему настоящему папаше не приехать как-нибудь к вам и посмотреть, как во втором тайме вы ведете за собой школьную команду, чтобы потом вы могли представить его друзьям?

— Святой боже, я в выпускном классе и уже не играю в регби. Признайте за мной хоть право на собственное достоинство!

— Поверьте, мистер Гартигэн, я признаю за вами очень многое. А теперь я дозволяю вам вернуться к вашим школьным друзьям и сообщить им, что вы не мой сын. Вы добивались именно этого?

— Я добивался того, чтобы вы прекратили пользоваться моим именем. Следующей осенью я поступлю в Оксфорд, потом собираюсь стать писателем. А как я могу писать, если вы присвоили мое имя?

— Вам придется поступить так же, как в свое время поступил я. Присвойте себе чье-нибудь имя.

— Так вы признаетесь! — торжествующе вскричал Замарашка. — Я знал, что ваше настоящее имя совсем другое! Вы не имеете никакого права зваться Майклом Гартигэном!

— Уверяю вас, у меня есть все права. Подтвержденные официальными документами и все такое.

— Если уж вы гоните эту ужасную халтуру, не могли бы вы подписывать ее собственным именем и не порочить моего?

— О, поверьте мне, я не желал ничего иного. Многие месяцы я представлял себе хорошо воспитанных мужчин, обращающихся на обеде к элегантным женщинам со словами: «Вы читали „жрицу крокодилов“?» Как часто мне виделись бородатые члены «Атенеума» ^{2}, спрашивающие друг друга над биллиардным столом: «Кто этот Томас Харди, о котором только и говорят?» Сколько раз…

— Так вас зовут Томас Харди?

— Звали, Замарашка, звали. Но я не затаил обиды на другого мистера Харди. Я не врывался в его квартиру, чтобы спросить, что он хотел этим сказать. Я не хныкал, что он загубил мою литературную карьеру тем, что мое имя стало известным в каждом доме. Нет, я посидел в туалете моего издателя и придумал Майкла Гартигэна. И вот вам мой совет, Замарашка: соберитесь с мыслями… или, разумеется, снимите штаны, как вам больше нравится, и сделайте то же самое.