Потоп - [8]

— Не поделитесь ближайшим? — оживился Рокотов.

— Прости, но это тайна за семью печатями. К тому же на них не всегда находит стих… я имею в виду озарение. Иной раз ответят мгновенно, а бывает, что кумекают месяцами… Бог с ними, со звездами. У нас даже оборудован специальный зал в обсерватории, выделены часы… И вот представь себе такую ситуацию: старейший, как я уже сказал, сотрудник, немало посидевший в свое время за эту самую астрологию у наших же предшественников, не так давно с высокой вероятностью предсказал кошмарное бедствие, которое поразит наш Северо-Западный регион. О подробностях он умолчал, говоря, что ему еще надо смотреть какие-то таблицы… ну, ты понимаешь.

— Понимаю, — кивнул Рокотов. — Без таблиц в этом деле нам крышка. Надо же! Таблицы у астрологов. Наверняка похожи на логарифмически.

— Остри-остри. Потом он вдруг накатал рапорт, получил добро и зачастил по старой якобы дружбе к одному очень влиятельному лицу, тот нынче ходит в думских депутатах. До этого годами не виделись, а тут вдруг всколыхнулись воспоминания, то да се… рыбалка-мочалка-баня-девочки… Ну, тот депутат — мужик, судя по всему, неплохой. Правильные слова говорит, да и делает что-то в отличие от большинства тамошних… И вот он ходил к нему, ездил, а недавно вернулся и выложил передо мной эти камешки.

Влад ничего не понимал.

— И что в этом плохого?

— Не знаю. Но Лазарь Генрихович, а фамилия его Рубинштейн, ужасно разволновался. Заявил, что «карты правду говорят» и нечто готовится… но опять без подробностей!

Ясеневский хватил кулаком по столу.

Помолчал.

Потом продолжил:

— Как бы там ни было, нам показалось странным, что в особняке депутата Госдумы разбросана такая необработанная дрянь. Рубинштейн сказал, что прихватил парочку с письменного стола, когда остался в особняке один. Он и в камнях разбирается, не только в знаках зодиака… Камни, оказывается, тоже волшебные. Лазарь Генрихович заявил, что этих камней у депутата быть не должно. Хотя в Госдуме тот без устали твердит о добыче алмазов на севере. Кого-то, видно, лоббирует. И он намерен продолжать свои визиты, пока не докопается до сути. Эти камни прибыли из другого региона земного шара. Их не могло быть на севере. А депутат утверждает, что это наши родные, отечественные алмазы. И по всему выходит, что он внаглую врет, или кто-то целенаправленно его дезинформирует.

— И вы позволили?

— Не понял?

— Позволили вашему секретному астрологу продолжать свою… розыскную деятельность?

— А, ты об этом… — Генерал Ясеневский устало улыбнулся: — Есть люди, которым черта с два запретишь. У него шило в заднице, правдолюб. Позволили. И он продолжал кататься. В последний раз уехал позавчера, и больше никто и нигде его не видел, нашего дорогого Лазаря Генриховича…

По толстой щеке генерала вдруг поползла неожиданная слеза.

И Рокотов в полной мере оценил обеспокоенность начальника.

— Больницы, морги? — быстро осведомился он, — Вы усматриваете связь?

Тот отмахнулся:

— Еще вчера, когда не вышел на службу… Побывали у депутата — Касьяном Михайловичем кличут. Боровиков. Да ты его видел наверняка по ящику.

Рокотов покачал головой:

— Я его очень редко включаю, виноват. Я не уверен даже, работает ли он.

— И зря. Непрофессионально. Оперативник должен быть в курсе.

— Теперь обязательно буду смотреть все подряд, товарищ генерал-лейтенант.

Ясеневский не уловил иронии.

— Боровиков живет в Зеленогорске. Усадьба у него, я тебе доложу… Да наплевать. Короче говоря — не слухом и не духом. Веселье, рассказал, было в самом разгаре, а Рубинштейн, похоже, хватил лишнего и отправился погулять, а потом — пешедралом на станцию… Здесь-то его следы и обрываются.

— Ой ли? — усомнился Влад. — Я насчет следов. Собаку хоть пускали?

— Пускали, да без толку. Ты знаешь, какой там штат обслуги? К утру все вылизали, и перед домом тоже, и в лесу… Позарастали стежки-дорожки.

Рокотов крепко задумался.

Потом он медленно проговорил:

— Итак, мы имеем: первое. Сомнительные — простите, но для меня лично крепко сомнительные — астрологические прогнозы. Второе: алмазы, добытые Рубинштейном там, где им быть не положено. Хотя и здесь: ну врет зачем-то ваш Боровиков, не наши это алмазы. Почему бы, тем не менее, каким-то там алмазам неизвестно откуда не быть у него на столе? Третье: малопонятное укрепление Рубинштейна в своих подозрениях. Четвертое: его неожиданно возобновившиеся и участившиеся контакты с порядочным — язык не поворачивается произнести — депутатом. Ведь это была его личная инициатива, вы его туда не посылали. Но он, Боровиков, ведь и впрямь неплохой человек, как вы говорите?

— По нашим сведениям — да. Излишне горяч да бестолков, но тут уж ничего не поделаешь… Подворовывает, конечно, на строительстве дамбы, но впечатление такое, что он и сам об этом не знает. Его просто подкармливают. Ощущение такое, что он — марионетка. Мы пока не знаем, чья и для каких целей используется.

Влад педантично завершил счет:

— Пятое и главное: бесследное исчезновение самого Рубинштейна. Обыскать участок и усадьбу вам, наверное, не разрешили? Депутатская неприкосновенность, то да се…

— Конечно.