Потому что ты моя - [9]

Сабелла знала, что ей следует оставаться на месте до последней секунды. Несмотря на волнение, она была уверена в себе. Никто и не подозревал, какая драма разворачивается у всех на глазах, никто, кроме двоих – главных ее участников. Гостям казалось, что Берт занят ими, но Сабелла знала, что только ее руку он хочет поцеловать, только с ней заговорить, заглянуть только в ее глаза.

Лицо Сабеллы горело, сердце неистово колотилось. Когда между ней и Бертом оставалось всего несколько шагов, их глаза встретились, но в этот момент кто-то схватил Берта за руку и на секунду отвлек.

Мгновения было достаточно, чтобы Сабелла выскользнула в ближайшую дверь. Озадаченная и встревоженная, Синция Дуглас последовала за ней.

– Тебе плохо, Сабелла?

– Знаешь, немного кружится голова. – Сабелла прижала ладони к щекам. – Как ты думаешь, это будет очень неприлично, если я уйду?

– Конечно, нет, – с готовностью утешила ее Синция. – Хочешь, я пойду с тобой?

– Нет, нет, оставайся здесь.

– Ты уверена? Я могу...

– Я настаиваю. Все в порядке. Я просто сегодня немного перегрелась на солнце.

– Я скажу, чтобы подали нашу карету. Старина Роберто мигом отвезет тебя в гостиницу.

– Спасибо. Будь добра, извинись за меня перед хозяином и хозяйкой.

Берт наконец освободился из объятий слегка подвыпивших друзей и посмотрел туда, где только что стояла удивительная блондинка и где ее больше не было.

В отчаянии он разглядывал толпу гостей, надеясь увидеть золотистые волосы, тонкий стан, стянутый белым шелком, и горячие карие глаза. Но все напрасно.

Вместе с Джиной Берт подошел к Синции Дуглас и Дженни Десмонд. Он их хорошо знал и любил дразнить. Девушки обычно по-детски смеялись, краснели и колотили по его крепкой груди кулачками, наслаждаясь минутным вниманием, которое он уделял им.

Сегодняшний вечер не стал исключением. Каждую из них Берт обнял и поцеловал, а узнав, что в понедельник они уезжают на лето в Сан-Франциско, заверил, что будет очень скучать. Болтая с Синцией и Дженни, он осторожно пытался выяснить, кто их новая подруга и куда она исчезла.

Синция только собралась начать рассказ, как невыносимо ревнивая Джина утащила его от них. Берт даже не успел узнать, как ее имя.

Весь оставшийся вечер он пытался найти таинственную девушку в белом шелковом платье. Он не знал, кто она и откуда, но спросить об атом, не пробудив подозрений Джины, было невозможно. Во время бессчетных тостов и поздравлений его взгляд скользил по толпе в надежде снова увидеть ее.

Он не мог забыть ее.

Глава 6

Вечер закончился к трем часам ночи. Как только за последним гостем закрылась дверь, старый сенатор, зевая, пожелал Джине и Берту спокойной ночи и поднялся по лестнице в свою комнату.

Мечтая поскорее уйти и зная, что это невозможно, Берт позволил счастливой Джине затащить себя в полутемную гостиную. Они сели перед холодным камином на обитый парчой диван.

– Вечер прошел чудесно, правда, дорогой? – прошептала Джина, прильнув, головой к плечу Берта.

– Изумительно, – тихо ответил Берт и виновато подумал, что имеет в виду не вечер, а загадочную незнакомку.

Радуясь, что Джина не может прочесть его мысли, он взял ее за подбородок и поцеловал в губы. Джина игриво потянула за черный шелковый галстук. Тот развязался. От жарких поцелуев Берта, прикосновении горячих губ Джина вздыхала и постанывала. Ее проворные, с длинными ногтями пальцы расстегнули пуговицы рубашки.

– Как жаль, – мечтательно произнесла Джина, проводя ногтем по его обнаженной груди, – что мы не женаты и не можем отправиться наверх в спальню.

Она прижалась к нему и поцеловала в грудь.

– Какие мы лицемеры, дорогой, – вздохнула Джина и нежно куснула. – Мы столько лет близки, Берт. Зачем нам терять еще одну ночь, когда мы наконец официально стали женихом и невестой?

– Потому что, – строго сказал Берт, – существуют правила приличий, и мы должны следовать им.

Джина обреченно вздохнула. Это правда. Они не могут спать вместе в ее доме, да еще когда здесь отец. Но – о! – как она жаждала этого. Она всем сердцем стремилась к нему, желала измучить и обессилить его своей любовью. Берта нельзя отпускать в эту ночь.

Женский инстинкт подсказывал ей, что именно сейчас она должна заявить свои права на него. Об этом говорили его серые глаза, напряженное тело, истосковавшееся по любви. Такого дикого любовного голода Джина не видела в нем никогда. Это испугало ее.

Она не решалась отпустить Берта, не удовлетворив его страсти. Она должна заставить его остаться с ней. Джина боролась с отчаянным желанием запустить ногти в его обнаженную грудь и оцарапать до крови. Нет, она не выпустит его сегодня.

– Конечно, ты прав, – прошептала наконец Джина, но вопреки словам снова приблизила лицо к его груди и, отодвинув край рубашки, лизнула теплый кружок плоского коричневого соска.

Почувствовав в ответ легкий трепет, Джина решилась. К черту приличия! Она удовлетворит его животный голод.

– Джина, нет, не надо, – прошептал Берт.

– Тесс, – пробормотала Джина, лаская губами и языком его грудь.

Коснувшись его колена, она скользнула рукой по бедру вверх до паха и замерла, ощутив под тонкой тканью брюк полунапрягшуюся плоть. Она не может так отпустить его. И не отпустит.