Потомственная Домовая - [2]
- Живо ко мне!
Из массивных песочных часов, стоящих на столе, не успело упасть и десяти песчинок, как зеркало, висящее прямо напротив двери, засветилось мягким серебристым сиянием. Прямо из зеркальных глубин в кабинет шагнул широкоплечий мужчина с густыми, насыщенного каштанового цвета кудрями и тяжёлым взглядом зелёных глаз.
- Звал, отец? – спросил мужчина и без приглашения опустился на стул.
- Ты что творишь, а? – прошипел ректор, вплотную подходя к сыну и зло глядя на него в упор. – Третья напарница за последнюю, подчёркиваю, последнюю неделю перед началом занятий!
- Да какая она, к кикиморам болотным, напарница?! – так и взвился Клевер, подскакивая вверх вместе со стулом. – Дай ей волю, прямо в аудитории мне бы в портки залезла, подстилка лесная!
- Можно подумать, от тебя убыло бы, - фыркнул ректор, резкими движениями разбирая лежащие на столе свитки.
- Так когда я пытался удовлетворять девиц, ты ещё пуще лютовал, - не остался в долгу сын. – Кричал, что я в Академии развратом занимаюсь.
Ректор застыл на месте, до треска сжимая свиток в руке, а потом с силой швырнул его в стену и заорал:
- А что мне было делать, по голове тебя гладить?! Ты каким образом у студенток экзамен принимал?!
- Каким они сдать могли, таким и принимал! - рявкнул Клевер. – Сам виноват, набрал деревяшек тупоголовых, которые не то, что Домовыми, мелкими лесными пакостницами стать не способны, только о том и думают, как бы побыстрее да половчее замуж выскочить, а потом удивляешься!
Ректор тяжело прошёлся по кабинету, с силой, до побелевших костяшек, стискивая кулаки. Самое скверное, что на сына гневаться бесполезно, с него всё как с гуся вода, отряхнётся да дальше то же самое творить и продолжит. Это из-за проклятия, именно оно делает Клевера таким неотразимо-привлекательным для девиц, ни одна перед ним устоять не может, о чести своей девичьей забывает.
- У тебя теперь напарницы нет, ты это понимаешь? Домовых должны обучать двое: один преподаватель, мужчина, учит оберегать и охранять, готовит Хранителей. Другая наставница, женщина, учит магическому домоводству и практической любовной магии для поддержания уюта и мира в семье, – устало произнёс ректор выдержку из устава факультета Домовых.
Сын, в который уже раз, беззаботно пожал плечами:
- Так найди такую, чтобы подол внизу держала и не задирала его при каждом удобном и неудобном поводе.
Зелёные, как у сына, глаза ректора мрачно блеснули, на лице проступило выражение тихого озверение и отчаянной решимости.
- Добро, - угрожающе прошипел мужчина, с угрозой глядя на сына, - будет тебе такая напарница. Только, чур, не жаловаться потом!
- Старуха преподавать не может, у неё потенциал слабый, - на всякий случай напомнил Клевер, которого немного смутили отцовские интонации.
Ректор зло оскалился:
- Я помню. Иди, у меня дел полно. Да и тебе, я полагаю, есть чем заняться.
Сын коротко поклонился и исчез в зеркале, а отец плюхнулся в кресло и, обхватив голову руками, погрузился в воспоминания.
Когда-то, на заре молодости, молодой и амбициозный Сивер, Сиверко, как будущего ректора звали родные, получил очень заманчивое предложение: стать Хранителем факультета Домовых. Да не в какой-нибудь захолустной магической школе, а в самой Академии. Юноша без раздумий согласился, дерзко проигнорировав слёзные мольбы владеющей даром предвидения матери подумать и отказаться. Да и какой глупец такую птицу счастья из рук выпустит, а на мрачные пророчества, когда тебе всего двадцать вёсен, плевать хочется с самой высокой сосны в лесу.
Напарницей Сивера оказалась огненно рыжая сероглазая Ядвига, девка бедовая, запретов не ведающая. Сперва приглянулась девица молодому Хранителю, разгорелась между ними страсть, словно стог сухой. Родители Сивера, которым Ядвига ни капли не нравилась, спешно нашли для сына Купаленку, девушку тихую и скромную, красоты необычайной. Хранителю невеста полюбилась, покорность её после строптивости Домовой слаще мёда показалась, а потому и не стал он противиться свадьбе, решительно заявив Ядвиге, что между ними всё кончено. И вот тут-то и пробудилась в брошенной девице кровь прабабки-ведьмы. Как и всякая Домовая, владела Ядвига мастерством плетения Нитей Жизни, из которых потом Полотна Судьбы ткут. Разъярённая Домовая, позабыв про все заветы и запреты, стала менять плетение Полотна Судьбы Сивера, чем порушила и оборвала много Нитей. Родители Хранителя истаяли буквально за седмицу, следом за ними ушла, так и не сумев оправиться от родов, Купаленка, а маленький Клевер, только появившийся на свет, приобрёл страшное проклятие: быть неотразимо-привлекательным для девиц, чтобы ни одна перед ним устоять не смогла, о чести своей девичьей позабыла. С такими-то чарами попробуй, создай семью, продолжи род в законном браке!
Много, очень много горя принесла Ядвига, да однажды и её настигла кара: нашли обезумевшую Домовую магические стражи, дара лишили и отправили за Грань сказочную, в другой мир, магии не ведающий. Сивер нет-нет, да и посматривал, как там дела у бывшей напарницы, а потому точно знал, что девица в изгнании замуж вышла, дочь родила и вроде как даже счастье обрела.
Кассандра всегда считала себя фантазёркой, способной увидеть эльфа в бабочке. Но если бы кто-нибудь сказал ей, что она была женой самого великого Гектора, гордости и опоры древней Трои, девушка звонко рассмеялась бы в ответ. Ведь это невозможно! Только невозможного, как и неисправимого нет. Главное, не терять чувство юмора! Во время своих приключений Кассандра узнает, что даже богини могут быть несчастны в любви. А страдать из-за этого приходится людям. И когда огромный лайнер, который современники называли "непотопляемым дворцом" стремительно помчится навстречу собственной гибели, успеет ли девушка найти своего Гектора среди множества пассажиров? Сумеет ли спасти его? И что ждёт их дальше?
В Ледяном дворце, переливающемся в задумчивом свете звёзд словно роскошное бриллиантовое ожерелье на шейке первой красавицы, было по-праздничному весело и оживлённо. Ещё, ведь такой прекрасный повод для встречи: празднование Нового года, который по традиции отмечали не в ночь с тридцать первого декабря на первое января, как это принято у людей, играющих со временем, словно непослушные котята с клубком шерсти, а в ночь с тринадцатого на четырнадцатое января. Некоторые люди, однажды побывавшие на торжестве в Ледяном дворце (стоит заметить, что такой чести удостаивался далеко не каждый смертный) называли это торжество Вторым Новым годом, а позже его и вовсе переименовали в Старый Новый год.
11 февраля 1985 года был убит Талгат Нигматулин, культовый советский киноактер, сыгравший в таких фильмах, как «Пираты XX века» и «Право на выстрел», мастер Каратэ и участник секты, от рук адептов которой он в итоге и скончался. В 2003 году Дима Мишенин предпринял журналистское расследование обстоятельств этой туманной и трагической гибели, окутанной множеством слухов и домыслов. В 2005 году расследование частично было опубликовано в сибирском альтернативном глянце «Мания», а теперь — впервые публикуется полностью.
Софья устраивается на работу в банке, а там шеф - блондин неписанной красоты. И сразу в нее влюбился, просто как вампир в гематогенку! Однако девушка воспитана в строгих моральных принципах, ей бабушка с парнями встречаться не велит, уж тем более с красавцем банкиром, у которого и так налицо гарем из сотрудниц. Но тут случилась беда: лучшую подругу похитили при жутких обстоятельствах. Потом и на Соню тоже напали, увезли непонятно куда: в глухие леса, на базу отдыха и рыболовства. Вокруг - волки воют! А на носу - Новый год!.
Все решили за нее. Ей суждено стать инкатором — безжалостным олицетворением королевского правосудия. Занять должность, одно название которой вызывает у людей суеверный трепет. Но сперва ее наставникам нужно полностью изменить ее взгляды на жизнь, привить ей новые идеалы и принципы. Жизнь доброй и впечатлительной девочки превращается в кромешный ад, в котором зверские пытки и убийства — повседневность, а любовь и дружба — строжайшие табу. Все, что ей дорого, немедленно уничтожается ее учителем, ведь инкатор, имеющий привязанности — слабый инкатор.
Рассказы, которые с 2008 по 2010 г., Александр Чубарьян (также известный как Саша Чубарьян и как Sanych) выкладывал в сети, на своём блоге: sanych74.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Каждый месяц на Arzamas выходила новая глава из книги историка Ильи Венявкина «Чернильница хозяина: советский писатель внутри Большого террора». Книга посвящена Александру Афиногенову — самому популярному советскому драматургу 1930-х годов. Наблюдать за процессом создания исторического нон-фикшена можно было практически в реальном времени. *** Судьба Афиногенова была так тесно вплетена в непостоянную художественную конъюнктуру его времени, что сквозь биографию драматурга можно увидеть трагедию мира, в котором он творил и жил.