Потомок седьмой тысячи - [50]
После водки стало полегче. Поковырял студень.
— Алексей Флегонтович дома?
— Давно ушедши. И сестрица, и он.
Позавидовал: «Что значит молодость: встал — и снова свеж». Вчера впервые видел Грязнова пьяным. Ожидал: разговорится, покажет себя со всех сторон. Ан ошибся: инженер с каждой стопкой только бледнел да заметно было, что косоротил больше обычного. Что-то у них вышло с Дентом, прямо так и ели глазами друг друга. Уж как пытался отец Павел Успенский помирить — ничего не помогло.
А этот кобель старый — отец Павел — тоже хорош. Пастве своей внушает: «В скромности блюди себя, избегай возлияния, ибо запустение в дому и худение телом приключается от непомерного возлияния. Не упивайся вином, в нем бо блуд есть». Сам попросил чашу поболее и, если наливали не до краев, вытягивал из кармана гвоздь, совал в стакан и рычал: «Долей до шляпки». Недоливался под конец, оглушил: «У нас в Спас-Раменье отец Николай…» Надоел всем.
— Кучер тут? — спросил кухарку.
— Дожидается, батюшка. Больше часу стоит.
Натянул пиджак — черный, с бархатными отворотами, сунул руки в осеннее пальто, услужливо подставленное Полиной, посмотрелся в зеркало. Утешительного мало: щеки дряблые, под глазами мешки. Вздохнул: «В суете, в заботах не видел, как и годы ушли».
Толкнул дверь в крыльцо. Антип сдернул фуражку, поклонился.
— Потише езжай, не гони.
Антипу все равно — тише так тише. Медленно поехал по аллее вдоль прудов. За церковью свернули левее на Широкую улицу, идущую прямиком к фабрике. Одноэтажные домишки, неизменные герань и ванька-мокрый в окнах — все давно приглядевшееся, все надоело. На углу, прямо на траве, расположилась баба с корзиной клюквы. Неплохо бы сейчас горсточку отправить в рот. А удобно ли? Толкнул Антипа в спину. Тот обернулся.
— Купи-ка кулек, покислимся.
Антип с готовностью соскочил с козел, принес стакана два ядреных, сочных ягод. Федоров жевал, прикрывая рот ладошкой, морщился.
Подъехали к площади с часовней посередине. Слева за наспех сколоченным дощатым забором строилось новое фабричное училище. Хорошее будет здание — массивное, красного кирпича, с богатым внешним видом. Но и встанет в копеечку. Вспомнил, что еще неделю назад архитектор Залесский, он же наблюдающий за строительством, просил выдать денег в счет аванса. «Как нехорошо, — подумал, — совсем забыл. Надо сегодня распорядиться».
У конторы мастеровые снимали картузы, кланялись. Федоров неторопливо проходил мимо, кивал тем, кого знал.
Конторщик Лихачев, едва заметив Федорова в дверях, сорвался навстречу.
— Большая почта? — сухо спросил управляющий, вглядываясь в радостно светившиеся глаза, в улыбке раскрытый рот Лихачева. Не очень-то верил он в искренность конторщика, хотя не было ровно никакого повода думать так.
— Изрядная, Семен Андреевич.
— Изрядная. — Усмехнулся про себя: «Вот и пойми — много? Мало?»
В кабинете прежде всего закрыл форточку — боялся сквозняка, потом сел ва массивный стол под портретом Шокросса. Появился Лихачев с зеленой папкой.
— Оформлена купчая крепость на землю, — начал конторщик, угодливо склоняя напомаженную голову. — Посмотрите сопроводительное письмо…
Федоров, щурясь, пробежал листок:
«С подрядчиком на руках посылаем Вам купчую крепость на приобретенную у общества крестьян Бутырской слободы землю под названием урочища Забелины…»
Не дочитав, размашисто подписался.
— Отсылайте.
— Много заказов…
Лихачев выложил письма с близлежащих фабрик с просьбой прислать разных сортов пряжи, квитанции пароходного общества «Кавказ и Меркурий» за доставку хлопка на волжскую пристань.
Все это Федоров просмотрел, дал нужные указания. С облегчением глянул в папку — кажется, все.
— Господин Залесский напоминает об авансе…
— Знаю. Передайте в бухгалтерию, пусть выдают…
— Вот еще список зачинщиков драки на Ивановском лугу. Все взяты на месте побоища.
Список был большой — до сорока человек. Ясно, что хватали без разбору.
— И крепко намяли бока нашим молодцам-служителям? — полюбопытствовал Федоров.
— Пришлось вызывать фанагорийцев…
— Скажите Цыбакину, я не возражаю против списка. Пусть только быстрей разберется и выпустит невиновных. Не принимать же новых людей на место этих…
Лихачев почтительно склонил голову.
— А сейчас позовите ко мне инженера Грязнова.
Конторщик собрал бумаги и бесшумно вышел. Ожидая молодого инженера, управляющий пытался изобразить на лице суровость. Ему казалось, что с первой встречи он слишком либеральничал с инженером, сквозь пальцы смотрел на все, что тот делает. «Пока не поздно… А что может произойти, когда будет поздно? Чушь какая-то лезет в голову. Разве я имею что-либо против него? Ровно ничего. Способный инженер, милый человек. Немножко скрытный, но кто нынче не скрытничает?.. И все-таки он тревожит меня, — сознался Федоров. — Оттого, может, что неясно, с какой целью прислан на фабрику… — И опять задумчиво покачал головой. — А есть ли цель? Не сам ли придумал страсти-напасти? Перепугало указание хозяина, чтобы молодой инженер ни в чем не получал отказа? Так в этом указании нет ничего удивительного, хороший специалист, полезен производству, и хозяин был заинтересован, чтобы он прижился на фабрике».
Повесть В. Московкина «Тугова гора» рассказывает об одном из первых героических выступлений русского народа против татаро-монгольского ига — восстании 1257 года в Ярославле.Оно произошло в ответ на перепись населения для обложения его данью, — перепись, которая сопровождалась насилием и грабежом.В сражении с татарами ярославцы одержали победу: не пустили татар в город. Но победа эта досталась дорогою ценой — сотнями жизней русских людей; в битве той пал и девятнадцатилетний ярославский князь Константин.«Была туга велика и плач велик…» в Ярославле.
Повесть и рассказы о молодых рабочих, их труде, быте, любви, а так же очерки о Вьетнаме.
Кроме повести «Как жизнь Семён?» в эту книгу вошли: Обидные рассказы (6), Бестолковыши (5), Валерка и его друзья (14) и Рыбацкие рассказы (4). .
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В. Московкин — писатель преимущественно городской темы: пишет ли о ребятишках («Человек хотел добра», «Боевое поручение»), или о молодых людях, вступающих в жизнь («Как жизнь, Семен?», «Медовый месяц»); та же тема, из жизни города, в историческом романе «Потомок седьмой тысячи» (о ткачах Ярославской Большой мануфактуры), в повести «Тугова гора» (героическая и трагическая битва ярославцев с карательным татаро-монгольским отрядом). В эту книгу включены три повести: «Ремесленники», «Дорога в длинный день», «Не говори, что любишь».
Николай Ильич Подвойский (1880–1948) — один из замечательных революционеров-ленинцев, героев Великого Октября. Выдвинувшись в первые ряды борцов за строительство нового, социалистического общества, он все свои силы и знания отдавал беззаветному служению народу. Куда бы ни посылала его партия и на каком бы посту он ни был, Подвойский всегда и везде являл собой образец верности делу коммунизма. В грозные октябрьские дни 1917 г. и в годы гражданской войны ему приходилось выполнять ответственные поручения в.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.
На примере работы одного промышленного предприятия автор исследует такие негативные явления, как рвачество, приписки, стяжательство. В романе выставляются напоказ, высмеиваются и развенчиваются жизненные принципы и циничная философия разного рода деляг, должностных лиц, которые возвели злоупотребления в отлаженную систему личного обогащения за счет государства. В подходе к некоторым из вопросов, затронутых в романе, позиция автора представляется редакции спорной.
Сюжет книги составляет история любви двух молодых людей, но при этом ставятся серьезные нравственные проблемы. В частности, автор показывает, как в нашей жизни духовное начало в человеке главенствует над его эгоистическими, узко материальными интересами.
Его арестовали, судили и за участие в военной организации большевиков приговорили к восьми годам каторжных работ в Сибири. На юге России у него осталась любимая и любящая жена. В Нерчинске другая женщина заняла ее место… Рассказ впервые был опубликован в № 3 журнала «Сибирские огни» за 1922 г.
Маленький человечек Абрам Дроль продает мышеловки, яды для крыс и насекомых. И в жару и в холод он стоит возле перил каменной лестницы, по которой люди спешат по своим делам, и выкрикивает скрипучим, простуженным голосом одну и ту же фразу… Один из ранних рассказов Владимира Владко. Напечатан в газете "Харьковский пролетарий" в 1926 году.
Прозаика Вадима Чернова хорошо знают на Ставрополье, где вышло уже несколько его книг. В новый его сборник включены две повести, в которых автор правдиво рассказал о моряках-краболовах.