Потомок Хранителя - [4]

Юноша ругался и стряхивал с себя листья и грязь, поминутно спотыкаясь о неровности почвы. Хару припомнил простенькое заклинание и, сделав пас рукой, зажег несколько маленьких огненных шариков, паривших вокруг него и освещавших землю. Но дороги не было. Заклинание осветило лишь густые заросли папоротников и колючих кустов, отбрасывающих корявые трепещущие тени к ногам юноши. Хару невольно вздрогнул. Лес наполняли рычание хищных зверей и птиц, скрежетание коры и скрип качающихся из стороны в сторону елей.

Хару, тревожно осматриваясь по сторонам, зашагал в ту сторону, где, по его мнению, должна была находиться Цитадель Ведьмаков. Некоторое время своего пути, он настороженно вглядывался в каждый лист, вслушивался в трепетание ночного леса.

Чаща пугала его, но через некоторое время он привык к ее тревожному шепоту и позволил себе расслабиться и задуматься о произошедшем. «Как же будет ругаться Таби!» с досадой подумал ведьмак — «и как будут смеяться мои друзья, узнав, что я попал в ловушку Блуждающего огонька, о котором нас предупреждали все годы обучения!»

Хару со злостью пнул камень. Его не отпускало чувство, что эта оплошность добром не кончится. Лесным дебрям не было конца, и ведьмак все больше утверждался, что идет не туда. Через редкие просветы между ветвями просочился свет, извещая о восходе луны, но кругом все оставалось неизменным. Дремучий старый лес, будто продвигался вместе с ведьмаком, не выпуская его из своих цепких объятий. Ведьмак шел вперед уже много часов, обдирая одежду о колючки кустарников. Раз или два перед юношей пробегало какое — то пугливое животное, и тогда Хару вздрагивал, пугаясь не меньше несчастного обитателя леса. Хару успокаивал себя, глядя в след удиравшему оленю, что это всего лишь безобидное живое существо, такое же, как он. Впрочем, подобные внезапные встречи с лесными жителями были далеко не худшей из его тревог. Ужаснее всего было ощущение тихих, легких шагов за спиной. Юноша, покрываясь холодным потом, часто оборачивался назад, и в этот момент ему казалось, что невидимый преследователь уже переместился в другую сторону. Лихорадочно обводя глазами голые нижние ветви деревьев, колдун продолжал путь, не отпуская далеко от себя горящих огоньков. Вскоре Хару понял, что дальше продвигаться бессмысленно, и, сев под деревом, стал ожидать рассвета. На востоке уже начало колебаться оранжевое зарево, и, хотя Хару не мог увидеть его из — за деревьев, он заметил, что в лесу стало чуть светлее.

Внезапно иголки и мелкие веточки, рассыпанные по земле, всколыхнулись от резкого порыва ветра, бывшего столь редким гостем в этих непроходимых местах. Совсем рядом послышалось цоканье лошадиных копыт. К Хару приближался всадник, и, хотя любой на месте колдуна бросился бы навстречу своему спасителю, Хару вскочил с земли, и, потушив свет, спрятался за ближайшим кустом ежевики. Он судорожно перебирал в голове всех ужасных лесных монстров, в тайне надеясь, что это патруль из Цитадели вышел на его поиски.

Вдруг повеявший холод заставил приникнуть колдуна к самой земле, и, почти не дыша, вглядываться в просвет между колючими ветвями. Всадник приближался, и вскоре на лесной тропе показалась темная фигура в плаще. Лицо незнакомца было опущено вниз и скрыто черным капюшоном. Казалось, всадник дремал, а его вороной конь сам продвигался между деревьев. Хару продолжал лежать неподвижно, невольно содрогаясь от холода, исходившего от странной фигуры в черном плаще. Колдуна обуял настоящий ужас, когда он заметил, что лошадь медленно направилась к кусту, который пока еще оставался его надежным убежищем. Лошадь, фыркая, махала гривой, будто давая понять юноше, что он обнаружен. Ведьмак был убежден — кто бы это ни был, он точно не желает ему добра. Теперь Хару услышал тяжелое и глухое дыхание всадника и смог разглядеть под плащом такие же черные латы с золотым теснением на груди. Внезапно лошадь заржала, и встала на дыбы. Испугавшись, Хару выскочил из своего укрытия и, не разбирая дороги, бросился бежать. Травы и ветки хлестали его по ногам, будто стараясь задержать беглеца. Лошадь со всадником с диким ржанием понеслась за ним, подбрасывая в воздух тучи пыли и сосновых иголок. Казалось, еще секунда, и всадник настигнет его.

Хару понял, что любое промедление будет стоить ему жизни. Эта мысль острием вонзилась ему в мозг, заставляя бежать быстрее. Всадник на сильном коне летел как ветер, но ему мешали препятствия из стволов деревьев и паутины кустов. Для ведьмака это было преимуществом, но от лошади ему все равно было не уйти. Осознав это и призвав всю свою храбрость, Хару, предпринял последнюю попытку уйти живым. Он развернулся к своему преследователю и, мысленно прочтя заклинание, направил в глаза лошади огненную стрелу. Испуганное животное встало на дыбы и взмахнуло копытами прямо перед лицом ведьмака. Удар пришелся в плечо. Юноша упал на землю, и, закрыв лицо руками, в ужасе подумал, что лошадь непременно растопчет его, но этого почему — то не произошло. Хару услышал дикий вопль и стук удаляющихся копыт. Некоторое время он лежал без движения, а когда отважился открыть глаза, первое, что завладело его вниманием, была яркая полоска света на востоке и диск восходящего солнца. Начался рассвет. Всадник исчез. Все вошло в свое обычное русло жизни, и, казалось, разыгравшаяся в лесу трагедия была лишь кошмарным сном.