Потомки солнца. Признание Моён - [18]

Санхён каждый раз удивлялся правдивости статей в интернете. В них говорилось, что построить дружбу между мужчиной и женщиной можно, только если один из пары влюблен в другого. Все было именно так. Санхён любил Чаэ. И только это помогало им сохранять дружбу.

Санхён включил ноутбук. Одна из папок на рабочем столе называлась «Рыжеухий бюльбюль»^[3]. Он кликнул на эту папку. В ней он держал фотографии Ха Чаэ за все эти тридцать лет. На некоторых снимках они были вместе с Санхёном, на некоторых — она одна. Бережно взращиваемая им любовь хранилась в этой папке. Однажды он покажет эти фото женщине и сделает предложение, лишь бы наступил тот день, когда она посмотрит на него не как на друга, а как на возлюбленного. Но сейчас планы Санхёна немного изменились. Он твердо решил, что если победит в борьбе с вирусом М3, то обязательно признается в своих чувствах. Жизнь очень коротка и скрывает много разных сюрпризов, поэтому больше ждать было нельзя. Ведь любовь возможна, только если ты жив.

Санхён закрыл папку «Рыжеухий бюльбюль» и открыл другую — «Серая неясыть»^[4]. В этой папке хранились все статьи и материалы о вирусах, а также документы, составленные им за время работы в больнице. Санхён отобрал материалы, имеющие отношение к вирусу М3. Началось полноценное сражение.

3

В восемь часов вечера в полевом госпитале произошел сбой в электросети. Многие приборы на время вышли из строя. И в их числе самый важный — аппарат искусственной вентиляции легких в реанимационном отделении.

Из реанимации послышался странный крик. Чхихун, который рылся в ящиках в поисках свечей, прибежал туда быстрее всех. В темной палате заходился в приступе управляющий Чин. Он задыхался и был похож на наркомана во время сильнейшей ломки. В слабом свете аварийной лампы было видно, что он грубо вырвал иглу капельницы, и теперь из раны на его руке сочилась кровь. Чхихун запрыгнул на пациента и прижал его руки к кровати. Но его сил не хватало, чтобы усмирить Чин Ёнсу. Как назло, другой врач-мужчина сейчас тоже лежал в изолированной палате с подозрением на вирус.

— Успокоительное! — крикнул он медсестре Ха, которая подоспела чуть позднее. Она была одета в защитный костюм.

— Поняла!

Медсестра Ха убежала за медикаментами. Из-за двери отделения послышался крик вооруженного солдата, который спрашивал, что случилось.

— Не входите! Вы можете заразиться! — выкрикнул Чхихун. И, не подумав о защите, рискуя заразиться сам, он всем телом навалился на управляющего Чина и держал его за обе руки. — Это поле боя для врачей. Я здесь сам все проконтролирую, просто поскорее восстановите электричество!

В это время управляющий Чин широко раскрыл глаза и, как дикое животное, впился в руку врача зубами. Чхихун скорчился от боли, но не выпустил пациента. Прибежала медсестра Ха и поставила Чин Ёнсу укол с успокоительным. Наконец управляющий Чин ослабил хватку. Чхихун, совершенно позабыв о своей ране, сразу же схватился за стетоскоп.

— У него слабый пульс. — Нахмурившись, Чхихун слушал сердцебиение потерявшего сознание Чин Ёнсу.

— Вас укусили? — крикнула медсестра Ха, увидев следы от зубов на руке врача.

— Мешок Амбу, срочно! Раз, два, три! Раз, два, три!

Чхихун положил руки на грудь управляющего Чина и начал сердечно-легочную реанимацию.

— Вас же укусили! — Медсестра приставила ко рту пациента аппарат и, подстроившись под ритм Чхихуна, начала искусственное дыхание.

В этот момент в палату вошла Моён в защитном костюме. Она увидела кровь, капающую с руки Чхихуна, и громко спросила:

— Что случилось? Ты в порядке?

— Пожалуйста, не разговаривайте со мной. Мне тяжело. Раз, два, три!

Со лба Чхихуна струился пот. Он ничего не слышал и думал лишь о пациенте, лежавшем перед ним. Второй раз он не сбежит, не бросит человека в опасности.

Наконец электричество в полевом госпитале было восстановлено. Лампы загорелись, и все оборудование, включая аппарат искусственной вентиляции легких и аппараты, отслеживающие показатели пациента, заработали. К счастью, сердечный ритм Чин Ёнсу тоже пришел в норму.

Моён обеспокоенно позвала Чхихуна. Врач, с отсутствующим видом проверявший показатели пациента, повернулся на ее голос.

— Ты же знаешь, что из-за укуса вероятность заражения увеличивается? — спросила Моён, нанося на рану дезинфицирующее средство.

— Да… — кивнул Чхихун.

— И ты знаешь, что, если бы не ты, этот пациент бы умер? — Моён наложила на руку Чхихуна повязку.

Тот не ответил.

— Ты стал настоящим врачом. Я возьму у тебя кровь.

После забора крови Чхихун пошел вслед за Моён. Теперь ему предстояло переодеться в больничную пижаму и ждать в изолированном отделении. В коридоре к ним подошел поджидавший их рабочий Кан и спросил у Моён:

— Он тоже заразился?

Кан Минчжэ застал Чхихуна врасплох, и тот опустил голову, словно человек, закованный в наручники.

— Будем надеяться, что нет. Пока его нужно изолировать.

Рабочий Кан уставился на Чхихуна:

— В этот раз вы поступили как настоящий врач.

Эти слова Кан Минчжэ были для Чхихуна как долгожданный дождь посреди пустыни. Душа его начала наполняться горячей живительной влагой. Чхихун сжал губы и разрыдался.