Потомки Ноэха - [3]

Полицейский поднял голову.

— Состоите в браке? — спросил он.

М-р Кетчум неподвижно смотрел на него.

— Вы состоите в браке?

— Нет… я… это не относится к водительским правам.

М-р Кетчум говорил правду. Он испытал краткое чувство удовлетворения, но все же в разговоре с этим человеком не мог побороть в себе необъяснимый страх.

— Ваша семья проживает в Нью-Джерси? — задал вопрос полицейский.

— Да… хотя нет. У меня лишь одна сестра в Вискон…

Он не закончил: он следил за полицейским, записывающим в журнале.

На него навалилась тяжелая, до тошноты, тоска.

— Вы служащий?

М-р Кетчум сглатывал слюну все с большим трудом.

— М-м-м… я не имею определенных нанимателей.

— Так вы не работаете?

— Нет, это не так, совсем не так, — быстро ответил он. — Я… я независимый торговец. Я покупаю оптом…

Под взглядом полицейского, не сводившего с него глаз, дыхание м-ра Кетчума сбилось и голос прервался. Он заметил, что сидит на самом краешке скамьи, словно собирался, защищаясь, вскочить на ноги. Он заставил себя опереться спиной на стену и глубоко вдохнуть. «Расслабься», — сказал он себе и закрыл глаза. Ну вот. Сейчас он успокоится. Нужно принимать вещи такими, какие они есть.

Комната была странно тихой; слабое тиканье часов лишь оттеняло тишину. М-р Кетчум чувствовал, как замедляются удары сердца. Он пошевелился своим грузным телом на жесткой скамье. «Смешно», — снова подумал он.

Он открыл глаза и нахмурил брови. Чертова картина, у него было ощущение, что этот бородатый моряк разглядывает его.

Как живой…

— Эй!

Рот м-ра Кетчума резко захлопнулся; глаза раскрылись, веки заморгали. Он почти соскользнул со скамьи, но затем быстро подался назад.

Над ним склонился человек с продубленной кожей. Его рука лежала на плече м-ра Кетчума.

— Да? — выдохнул м-р Кетчум с бьющимся сердцем.

Человек улыбнулся и представился:

— Шеф полиции Шипли. Не хотите ли пройти в мой кабинет?

— О! — сказал м-р Кетчум, — да, да.

Он выпрямился, скривившись от боли в затекших мышцах. Человек отступил на несколько шагов, и м-р Кетчум со стоном поднялся. Глянул на часы. Было более половины пятого.

— Послушайте, — сказал он, — когда же, наконец, я смогу заплатить штраф и уехать?

Он еще недостаточно проснулся, чтобы быть запуганным.

В улыбке Шипли не было никакой теплоты.

— Здесь, в Зэрчи, все происходит не совсем так, как в других местах.

Они вошли в маленькую комнату, в которой пахло затхлостью.

— Садитесь, — сказал шеф, проходя в другой конец кабинета, в то время как м-р Кетчум устраивался в кресле с прямой спинкой, заскрипевшим под его весом.

— Я не понимаю, почему я не могу заплатить штраф и уехать.

— Всему свое время, — сказал Шипли.

— Но…

М-р Кетчум не закончил. Улыбка Шипли сильно походила на едва скрытое предостережение. Он скрипнул зубами и принялся ждать. Шеф разглядывал лист бумаги, лежавший перед ним на столе. М-р Кетчум отметил, что полицейский одет совсем безвкусно — как мужлан.

— Я вижу, вы не женаты, — произнес Шипли.

М-р Кетчум ничего не сказал. «Пусть посмотрят, что это такое, когда вам не отвечают», — подумал он.

— Есть ли у вас друзья в Мэне?

— Почему вы об этом спрашиваете?

— Это входит в протокол допроса, мистер Кетчум. Из всех родственников у вас только сестра?

М-р Кетчум смотрел на него молча. Какая связь между его сестрой, живущей в Висконсине, и фактом нарушения правил дорожного движения?

— Итак, мистер? — спросил Шипли.

— Я уже вам говорил. То есть, я сказал это полицейскому. Я не вижу…

— Вы здесь по делам?

Рот м-ра Кетчума открылся, но оттуда не вышло ни единого звука. Наконец он произнес:

— Почему вы мне задаете все эти вопросы? — и мысленно прикрикнул на себя: «Прекрати трястись!»

— Обычная рутина. Вы здесь по делам?

— Я в отпуске. Я совершенно ничего не понимаю. Я был терпелив, но, черт возьми, хватит! Я требую, чтобы с меня взяли штраф и отпустили.

— Боюсь, что это невозможно.

М-р Кетчум оторопел. Так случается, когда очнувшись от кошмара, обнаруживают, что сон был явью.

— Я… я не понимаю, — сказал он.

— Вы должны предстать перед судом.

— Но это нелепо!

— Вы полагаете?

— Конечно. Я гражданин Соединенных Штатов. Я требую, чтобы уважали мои права.

Улыбка Шипли исчезла:

— Когда вы нарушаете наш закон, у вас больше нет прав. Теперь вам придется оплатить то, что потребуем мы.

М-р Кетчум смотрел на шефа местной полиции пустыми глазами. Он только что осознал, что находится полностью в их руках. Они могут назвать любую сумму штрафа или же засадить его в тюрьму до самой смерти, если это взбредет им в голову. Вопросы, которые ему задавали? Это чтобы убедиться, что у него нет родственных или дружеских связей и никто не побеспокоиться узнать, жив ли он еще…

Комната начала раскачиваться перед глазами. Тело покрылось потом.

— Вы не можете этого сделать, — пробормотал он, зная, впрочем, что этот довод не годится.

— Вы проведете ночь в тюрьме, — сказал шеф. — Завтра увидите судью.

— Но это нелепо! — взорвался м-р Кетчум. — Нелепо!

Он взял себя в руки.

— Я имею право на телефонный звонок, — твердо сказал он. — Я могу позвонить. Это мое право, по закону.

— Конечно, — ответил Шипли, — при условии, если бы у нас в Зэрчи имелся телефон.