Потомки Нэнуни - [6]
Капитан долго молча пыхтел трубкой.
— Мне сразу не понравилась бухта Разбойник, где сейчас моя фанза. Сам давно думал искать другое место. Славянский полуостров ничего, подходящий. Конечно, потом будем еще вместе смотреть, будем думать, что нужно приготовить, подробно говорить. А пока так: вот тебе моя рука — давай вместе собираться на Славянка!
— Вот и хорошо. Теперь у меня на душе спокойнее. Если сегодня не торопишься, останавливайся у меня ночевать, вечером все и обсудим не торопясь.
— А кого еще думал приглашать с собой?
— Этот вопрос мы обсуждали с помощником Бабихом. Ему тоже надоело жить на Аскольде, хочет войти со мной в компанию.
— Андрей Петрович очень правильный человек. Его надо брать. Только как Кустер — разве отпустит вас обоих сразу?
— Его предупредим заранее, пусть ищет замену. А контракты у меня и у Андрея Петровича истекают весной 1878 года.
— Требуйте, пусть ищет людей, только трудно найти сразу подходящий. А вечером я приду, будем толковать все вместе.
В этот вечер, в новом, построенном по предложению Кустера двухэтажном доме управляющего, в гостиной, собрались все трое. Эта комната больше напоминала музей. На стенах — несколько пар красивых оленьих рогов; на полках — черепа морских зверей, чучела редких птиц. В специальных ящиках под стеклом богатые коллекции ярких жуков и бабочек. Гербарии.
Михаил Иванович рассадил гостей вокруг стола, положил бумагу, перья, поставил массивную чернильницу.
— Составим списки всего самого необходимого, что нам нужно подготовить. Впереди еще больше года, но время пролетит незаметно. И нужно ничего не пропустить.
Гек пыхнул трубкой:
— Да, все надо писать. Постепенно будем доставать кто что может. Андрей Петрович, ты пиши.
— Я уже составил предварительный список самого необходимого инструмента и строительных материалов. Сейчас вам зачитаю, а вы добавите, если я что упустил. — Бабих откашлялся, развернул убористо исписанный лист: — Слушайте перечень, а количество проставим потом: топоры, пилы, молотки, стамески, долото. Кайлы, ломы, лопаты. Гвозди, кровельное железо, известь. Печные дверца, поддувала, колосники…
— Кузнечное оборудование: наковальню, щипцы, кувалду, молот, — добавил Михаил Иванович, предвидя необходимость в подковах, осях, ободьях для тележных колес, полозьев для саней.
— Чаны для китовый жир, пакля, смола, вар, — подсказал Гек.
Бабих записал и поднял голову:
— А оружие?
— О-о, это очень важно. Каждый должен доставать несколько берданка, винчестер, порох, пули, — Гек совсем окутался дымом.
Бабих недавно сильно простудился, покашливал, врач велел бросить курение совсем. Михаил Иванович дымил редко, в основном по вечерам. Сейчас он сосредоточенно раскуривал свою пенковую трубочку.
— Губернатор предупредил, что охранять нас некому, надо полагаться прежде всего на самих себя. Главная опасность — хунхузы. Мы ведь будем у них бельмом на глазу.
На следующее утро Гек уплыл, а вскоре появился на новой шхуне — купил более удобную для охоты на китов двухмачтовую «Анну». Иметь в глуши свое судно было чрезвычайно важно. Михаил Иванович убеждался, что они с Бабихом подобрали незаменимого соседа. Однако его все больше беспокоил вопрос о будущей хозяйке фермы. На Бабиха рассчитывать нечего — он убежденный холостяк. Возможно, после несчастной любви, хотя об этом никогда не рассказывает. По его словам — все они одинаковы: капризны, эгоистичны. У Гека есть жена и сынишка, а у него — один Шурка. В самом деле, каким же он будет хозяином без хозяйки? Такое положение никак не вязалось с его планами.
СВАТОВСТВО
Пройдя суровую жизненную школу, Михаил Иванович в свои тридцать пять лет умел счастливо совмещать горячее сердце и холодную голову. Быстро и твердо осуществлял поставленные задачи. И ранней весной 1877 года он прибыл во Владивосток с твердым намерением — найти невесту. Адрес фотографа лежал в кармане, и он без труда разыскал занимаемый им домик.
Голубоглазый, со светлыми усами и бритым, как у англичанина, подбородком, Карл Иванович Шульц сразу произвел приятное впечатление. Мягко улыбнулся, пригласил зайти. Они прошли в маленькую, увешанную фотографиями мастерскую, присели. Янковский представился.
— Простите, мы видимся впервые, но я буду откровенным и начну сразу о деле. Я пришел не фотографироваться. Приехал просить вас помочь подобрать невесту. Мне рекомендовал вас господин Мельгунов. Вы, кажется, знакомы с его супругой, и она рассказывала…
Шульц снова осветился улыбкой:
— Понял, понял. У меня в самом деле собраны фотографии здешних невест, всех девушек на выданье!
Михаил Иванович с облегчением вздохнул. Самое деликатное, а потому и самое трудное, осталось позади. Карл выглядел простым и открытым парнем, с ним было легко, и Янковский откровенно поделился своими планами и запросами. Выслушав внимательно, Шульц сказал:
— Рад помочь чем могу. Сейчас я должен бежать по вызову, а вы располагайтесь как дома. Тут, за мастерской, моя квартира. Есть диван и кровать. Оставайтесь ночевать. После ужина я покажу вам свой альбом и расскажу все, что знаю о каждой девушке.
Вечером они долго сидели рядом, склонившись над историческим альбомом. Михаил Иванович переворачивал страницу за страницей, и с каждой на него смотрело обрамленное замысловатыми виньетками новое, незнакомое девичье лицо. Блондинки и брюнетки, завитые и с косами, в дорогих, с кружевами, и простеньких платьях. Глядели задумчиво, кокетливо, коварно. И каждая оставалась для него тайной.
Автор книги, человек интереснейшей судьбы, рассказывает об увлекательных и опасных приключениях семьи охотников в дебрях Дальнего Востока и Крайнего Севера.
«Нэнуни» — по-корейски четырехглазый. За острый охотничий глаз прозвали так охотники Михаила Янковского, сосланного царским правительством на Дальний Восток. Там же прошли детские годы Валерия Янковского — автора этой книги. В ней он рассказывает о полной приключений и опасностей жизни своего деда — известного ученого и охотника.
В сборник известного советского писателя Юрия Нагибина вошли новые повести о музыкантах: «Князь Юрка Голицын» — о знаменитом капельмейстере прошлого века, создателе лучшего в России народного хора, пропагандисте русской песни, познакомившем Европу и Америку с нашим национальным хоровым пением, и «Блестящая и горестная жизнь Имре Кальмана» — о прославленном короле оперетты, привившем традиционному жанру новые ритмы и созвучия, идущие от венгерско-цыганского мелоса — чардаша.
В новую книгу Людмилы Уваровой вошли повести «Звездный час», «Притча о правде», «Сегодня, завтра и вчера», «Мисс Уланский переулок», «Поздняя встреча». Произведения Л. Уваровой населены людьми нелегкой судьбы, прошедшими сложный жизненный путь. Они показаны такими, каковы в жизни, со своими слабостями и достоинствами, каждый со своим характером.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.