Потомки - [47]
— Ты ей тоже нравился.
Кент погружается в раздумье. Он славный парень, не то что его отец. Я вижу, как отчаянно борется Кент со своей дурной наследственностью.
— А знаете, я воровал пиво из вашего холодильника. Того, что во дворе, — говорит он. — Довольно часто.
— Я знаю.
К нам подходит Базз:
— Не могу поверить, что все это на самом деле. А все Трой, гаденыш. Чтоб ему пусто было!
— Не надо так говорить.
Я оглядываюсь на гостей. Конни и Келли отошли в сторонку и что-то тихо обсуждают. Конечно, они говорят о Джоани и обо мне. Бойфренд Келли и новый муж Мэг, Кула, стоят на лужайке с бокалами в руках и смотрят на гору, не зная, что еще делать. Рассел примостился на ручке кресла, поближе к бару. Мэг… Кто знает, о чем она думает, убирая грязные тарелки и чашки? Казалось, они с Джоани всегда раздражали друг друга, поскольку ссорились часто и открыто — верное подтверждение тесной дружбы. Орсон что-то сердито внушает Ларе. Наверное, перечисляет тех, кого следует винить: Королевский госпиталь, катер, его владельца Говарда Аарона, Троя Кука, движок, штурвал, волны, любовь к гонкам…
Лара подходит ко мне.
— А где Шелли? — спрашивает она.
— Я ей уже сказал. Теперь все знают. Я даже Трою позвонил.
— Кого-то наверняка забыли, — говорит Мэг.
Она подходит к Кенту и, глядя на него, забирает с его ладони суши и смотрит на него с укоризной.
— Мама, какого черта! Я обожаю суши.
— Пусть ест, Мэг.
Гости выжидательно поглядывают на меня. Их можно понять.
— Я больше не могу, — тихо говорю я, так чтобы меня слышали только Базз и Кент.
— Уходи, — говорит Базз. — Я сам обо всем позабочусь. Мы всё понимаем. Ничего больше говорить не нужно.
Я смотрю на сыр, крекеры, красные икринки на суши.
— Простите меня, друзья. — говорю я. — Я знаю, вы хотите, чтобы я вам еще что-то сказал, что-то объяснил. Джоани составила завещание о жизни. Так что…
— Довольно! — громко говорит Лара. — Не нужно ничего объяснять. Это же не вчера случилось, Мэтт. Мы были к этому готовы и все понимаем. Мы твои друзья, мы с тобой.
Лара и Джоани вместе ходили на занятия хулой[40]. Последний раз, когда я видел Лару у нас в гостиной, она тренировалась в компании с другими женщинами, ритмично раскачиваясь, топая босыми ногами по ковру и руками описывая круги над головой. Хотя взгляды женщин были прикованы к движениям рук, в них можно было прочесть: «Вы только взгляните, сколько тут всего. Прекрасный дом». Чувствуя, что сейчас заплачу, я забираю у Кента его стакан с колой, которая сильно отдает ромом. Кент с тревогой следит за мной, и я хлопаю его по спине.
— Мальчик мой, — говорю я, — ты парень не промах.
От рома мне становится легче. Базз не отходит от меня ни на шаг, будто он моя личная служба безопасности.
— Ребята, у вас, наверное, много своих дел, — говорю я вполголоса. — Хорошо бы теперь все ушли…
Базз хлопает в ладоши:
— О’кей, ребята, внимание! Пора и честь знать. Людям нужен покой.
Я чувствую, что краснею.
— Нет, пожалуйста, оставайтесь сколько хотите, — говорю я, но все уже поняли намек и начали собираться.
Первыми ко мне подходят мужчины и с серьезными лицами пожимают мне руку. Я начинаю чувствовать себя крестным отцом, к тому же рядом стоит Базз и строго следит за церемонией прощания. Потом подходят женщины и по очереди обнимают меня крепко, чуть ли не до боли.
— Может быть, нужно еще кому-нибудь сообщить? — спрашивает меня Мэг. — Мы никого не забыли? Будет ужасно, если кого-то забыли.
Кент допивает свою колу.
— Мама, если мы о ком-нибудь вспомним, мы ему позвоним.
Он обнимает меня, берет мать под руку, и они выходят. «Мы любим тебя, Мэтт», — доносится до меня. Я благодарю Базза, который, мгновенно забывает, что призыв расходиться по домам его тоже касается.
— Пойду прилягу, — говорю я ему. — Созвонимся.
Потом поворачиваюсь и ухожу, сосредоточившись на дорожке, вымощенной каменной плиткой, чтобы дойти до какой-нибудь кушетки или кровати и хоть немного отдохнуть. Я рад, что сделал все так, как задумал, хотя далось мне это нелегко. Наверное. Джоани осталась бы мной довольна. Я вспоминаю подарки, которые принес ей отец: вино, картинки, шоколадки — словом, все то, что она любила, — и когда добираюсь до кровати, думаю о том, что бы принес ей я. Что хотела бы она получить на память от меня? Внезапно в голову приходит мысль, о которой я тут же начинаю жалеть. Я думаю о том пути, который я проделал от дома к дому, о людях, которых собрал, чтобы попрощаться с Джоани.
А как же он? Я ведь ни разу не подумал о том, что он, возможно, знал и любил Джоани больше, чем все они.
Я ни разу не подумал о том, что, возможно, его она хотела бы видеть больше нас всех, вместе взятых. Он даже не знает, что происходит, а это несправедливо. Если оставить в стороне эмоции, то можно себе представить, какую боль почувствует он, когда узнает, — боль, которая отзовется и на нем, и на ней, и в конечном счете на мне. Да, теперь я знаю, кого мы забыли и что мне нужно делать. Нужно вызвать его с Кауаи и дать возможность проститься с Джоани. Нужно внести его в свой список. Нужно привести его к ней.
23
Дети посмотрели фильм о двух мальчишках, которые накачались наркотой и теперь пытаются раздобыть гамбургер. Я старательно слушаю Алекс, которая объясняет, что на самом деле суть вовсе не в гамбургере. Я заверяю ее, что все прекрасно понял.
В жизни издателя Йонатана Н. Грифа не было места случайностям, все шло по четко составленному плану. Поэтому даже первое января не могло послужить препятствием для утренней пробежки. На выходе из парка он обнаруживает на своем велосипеде оставленный кем-то ежедневник, заполненный на целый год вперед. Чтобы найти хозяина, нужно лишь прийти на одну из назначенных встреч! Да и почерк в ежедневнике Йонатану смутно знаком… Что, если сама судьба, росчерк за росчерком, переписала его жизнь?
В «Избранное» писателя, философа и публициста Михаила Дмитриевича Пузырева (26.10.1915-16.11.2009) вошли как издававшиеся, так и не публиковавшиеся ранее тексты. Первая часть сборника содержит произведение «И покатился колобок…», вторая состоит из публицистических сочинений, созданных на рубеже XX–XXI веков, а в третью включены философские, историко-философские и литературные труды. Творчество автора настолько целостно, что очень сложно разделить его по отдельным жанрам. Опыт его уникален. История его жизни – это история нашего Отечества в XX веке.
Перевернувшийся в августе 1991 года социальный уклад российской жизни, казалось многим молодым людям, отменяет и бытовавшие прежде нормы человеческих отношений, сами законы существования человека в социуме. Разом изменились представления о том, что такое свобода, честь, достоинство, любовь. Новой абсолютной ценностью жизни сделались деньги. Героине романа «Новая дивная жизнь» (название – аллюзия на известный роман Олдоса Хаксли «О новый дивный мир!»), издававшегося прежде под названием «Амазонка», досталось пройти через многие обольщения наставшего времени, выпало в полной мере испытать на себе все его заблуждения.
Дарить друзьям можно свою любовь, верность, заботу, самоотверженность. А еще можно дарить им знакомство с другими людьми – добрыми, благородными, талантливыми. «Дарить» – это, быть может, не самое точное в данном случае слово. Но все же не откажусь от него. Так вот, недавно в Нью-Йорке я встретил человека, с которым и вас хочу познакомить. Это Яков Миронов… Яков – талантливый художник, поэт. Он пересказал в стихах многие сюжеты Библии и сопроводил свой поэтический пересказ рисунками. Это не первый случай «пересказа» великих книг.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга – история о любви как столкновения двух космосов. Розовый дельфин – биологическая редкость, но, тем не менее, встречающийся в реальности индивид. Дельфин-альбинос, увидеть которого, по поверью, означает скорую необыкновенную удачу. И, как при падении звезды, здесь тоже нужно загадывать желание, и оно несомненно должно исполниться.В основе сюжета безымянный мужчина и женщина по имени Алиса, которые в один прекрасный момент, 300 лет назад, оказались практически одни на целой планете (Земля), постепенно превращающейся в мертвый бетонный шарик.
Доминик Смит — один из самых многообещающих молодых американских писателей, дебютировавший в 2006 году романом «Ртутные видения Луи Дагера» (о французском изобретателе и создателе фотографии).«Прекрасное разнообразие» — второй роман Доминика Смита. Нелегко жить на свете ребенку, если его отец — гений. Но еще тяжелее, если гениальный отец хочет сделать гением и своего сына, а сын — самый обычный школьник, не обладающий никакими особенными талантами. Так происходит с Натаном Нельсоном, сыном известного физика-ядерщика, без пяти минут нобелевского лауреата.
Джон Катценбах — американский писатель, сценарист, номинант премии «Эдгар», которой отмечаются лучшие авторы детективного жанра; в прошлом — судебный репортер в Майами. Сейчас на его счету 12 романов, несколько успешно экранизированы.Время действия романа «Особый склад ума» — недалекое будущее. В США разгул насилия, но за большие деньги можно купить себе право жить в искусственно созданной зоне безопасности, где преступности, по утверждению властей, нет и быть не может. Поэтому, когда там начинает орудовать маньяк, жестоко убивающий девочек-подростков, к тайной охоте на него привлекаются лучшие силы, в том числе специалист по психологии серийных убийц профессор Джеффри Клейтон.
14 июля 2003 года секретный агент ЦРУ Валери Плейм Уилсон неожиданно для себя прославилась: в газете «Вашингтон пост» черным по белому было напечатано ее полное имя и раскрыто место службы. Разразился громкий скандал, которому вскоре присвоили имя «Плеймгейт», по аналогии с печально знаменитыми Уотергейтом и Ирангейтом. По «странному» стечению обстоятельств, утечка информации произошла всего неделю спустя после резонансной статьи мужа Валери, отставного дипломата Джозефа Уилсона, в которой он подверг критике администрацию Джорджа Буша-младшего, не гнушавшуюся сомнительными средствами для обоснования военной интервенции в Ирак.
Совершенно новый взгляд на сказку, написанную братьями Гримм. Над Белоснежкой злые чары не властны. Желая уничтожить ненавистную соперницу, Королева отправляет Охотника, чтобы тот принес ей сердце самой прекрасной девушки на свете. Однако все идет совсем не так, как в книжке. Вместо того чтобы выполнить приказ, Охотник помогает Белоснежке бежать и влюбляется в нее. Грядет великая битва. Кто победит — Белоснежка или Королева? — тот и будет править.