Потом наступит тишина - [75]
Олевич знал, что будет видеть это каждый раз, стоит лишь закрыть глаза. «Почему же ты не стрелял? — будет повторять он не раз. — Наберешься ли ты когда-нибудь смелости признаться, что тебе хотелось остаться в живых?»
Из дневника адъютанта командира дивизии поручника Яноша:
«16.00. Разведка донесла, что в районе Бёслица появились немецкие танки. Я взглянул на карту; городок находится в восемнадцати километрах восточнее нашего месторасположения. Ничего себе! Разведка, как всегда, ничего больше не знает. Встретил в сенях выходившего от начальника штаба капитана Рошко. «Отстань, — рявкнул он, — совсем нет времени!»
Генерал спит. Он редко спит после обеда, а сегодня свалился на кровать и не велел будить. Все ждут; начальник штаба ругает службу связи и разведку, но еще не докладывал Векляру. Интересная личность наш генерал! Где бы что ни случилось, он всегда реагирует не так, как все остальные. Рошко говорит, что по складу ума генерал отличается от простых людей; может, он и прав. Я тоже иногда думаю об этом. Как-то даже сказал ему, конечно другими словами. Он рассмеялся. «У каждого своя война, — заявил он. Затем вполне серьезно добавил: — Поговорим с тобой как-нибудь об этом». Ну что ж, подождем.
Иду будить генерала. Но не успел я глянуть на него, как вижу, что старик не спит, хотя глаза у него закрыты. Но меня не проведешь! Подожди, думаю, я тебе сейчас устрою. Подхожу к нему на цыпочках, а у самой кровати как стукну каблуками. Открыв глаза, командир дивизии говорит: «Давайте без шуток, Казик, будите меня уже полчаса так, что весь дом трясется».
Начальник штаба уже дожидался Векляра и доложил ему по карте обстановку. «Бёслиц, ну и что?» Подумал, закурил, а затем задал столько работы, которая, казалось, не имела никакого отношения к Бёслицу. Надо было согласовать массу вопросов с интендантскими и тыловыми службами. «Потише, Казик! Чего глотку дерешь?» А я как раз с большим трудом связался по телефону с нашим начальником тыла — на линии были помехи, которые не сразу устранили…
Носом чую: здесь что-то неладно. До самого вечера генерал гнал полки вперед, а теперь возвращает два полка назад. Проводная связь со штабом армии отсутствует, пришла шифровка, еще не знаю о чем, но наверняка где-то что-то произошло. Векляр, надев мундир и не глядя на карту, мрачно уставился в окно. Рошко говорит, что с юга прорвались немцы, но сам толком ничего не знает. Наверняка немцы прорвались, если добрались до Бёслица, хотя, с другой стороны, это могут быть и отдельные, разрозненные группы противника.
Интересно бы узнать, что думает по этому поводу Векляр. Когда он разговаривает со мной, у меня всегда такое ощущение, будто натыкаешься на какой-то барьер. Как-то он сказал мне: «Давай попробуем понять друг друга». Но только как и зачем? Он — генерал, воевавший в Испании и в 1-й армии, и я — парень из Армии Крайовой, которого он взял к себе адъютантом…
У меня складывается впечатление, что мне Векляр, если можно так выразиться, в чем-то не доверяет. «Бёслиц, ну и что?» Откуда нам знать, какое значение имеет появление танковых групп противника в районе Бёслица?
Вот уже два часа нет связи с полком Адамчука. Связисты проверяют линию, а в рации у них, как назло, сели батареи.
У начальника штаба голова идет кругом; генерал ездил куда-то на «виллисе», брал с собой Рошко, мне велел остаться, а теперь вернулся и сидит у себя в комнате.
Надо написать письмо Анне. Наверное, не успею, к тому же не знаю, о чем писать. Самое большее, о чем могу сообщить ей, что жив и здоров, и добавить пару ничего не значащих слов.
На дворе уже ночь, такая беспокойная, я нисколько не удивлюсь, узнав, что начальник штаба спит, не сняв мундира. Может быть, последовать его примеру?
А генералу не хочется спать. Велел принести шахматы, и я без особого труда обыграл его. Вообще-то я никогда и никому не стараюсь проигрывать и горжусь этим. На этот раз даже не знаю, заметил ли он, что ему объявлен мат. Поворчал, походил по комнате. Интересно, что его волнует, о чем думает наедине с собой? Но он никогда ни в чем не признается. Ему нравится мое нежелание пускаться с ним в разговоры. Нельзя же быть на дружеской ноге с генералом или относиться к нему, как к равному! Если генерал был бы в штатском, я сказал бы ему: «Старик, что тебя волнует?» Хотя нет, Векляру даже тогда так не скажешь.
Так вот, мы сидим и молчим. Может, встать и попросить разрешения уйти? И вдруг ни с того ни с сего, как это бывало не раз, Векляр спрашивает:
«Почему ты захлопнул тетрадь и покраснел как рак, когда я позвал тебя? Писал письмо девушке?»
Не знаю, что ответить.
«Нет, не письмо, товарищ генерал, — говорю наконец. — Просто так». Понимаю, что тем самым вызову на себя его гнев — ведь Векляр не любит деликатничать.
«Ведете хронику дивизии?»
«Нет, товарищ генерал, скорее личную хронику».
«Лучше бы дивизионную, — говорит Векляр. — Очень плохо, что до сих пор у нас нет своего хроникера. А ты ведь знаешь почти все, мы могли бы писать историю нашей дивизии».
«Вы, товарищ генерал, уже сейчас думаете об истории. А я так далеко не заглядываю. Писать хронику мне не под силу».
Успех детектива вообще — это всегда успех его главного героя. И вот парадокс — идет время, меняются методы розыска, в раскрытии преступления на смену сыщикам-одиночкам приходят оснащенные самой совершенной техникой группы специалистов, а писательские и читательские симпатии и по сей день отданы сыщикам-самородкам. Успех повести «Грабители» предопределен тем, что автору удалось создать очень симпатичный неординарный образ главного героя — милицейского сыщика Станислава Кортеля. Герой Збигнева Сафьяна, двадцать пять лет отдал милиции, ему нравится живое дело, и, занимаясь поисками преступников, он больше доверяет своей интуиции, А уж интуицией он не обделен, и опыта за двадцать пять лет службы в милиции у него накопилось немало.
В повести говорится об острой политической борьбе между польскими патриотами, с одной стороны, и лондонским эмигрантским правительством — с другой.Автор с любовью показывает самоотверженную работу польских коммунистов по созданию новой Польши и ее армии.Предназначается для широкого круга читателей.
Збигнев Сафьян в романе «Ничейная земля» изобразил один из трудных периодов в новейшей истории Польши — бесславное правление преемников Пилсудского в канун сентябрьской катастрофы 1939 года. В центре событий — расследование дела об убийстве отставного капитана Юрыся, бывшего аса военной разведки и в то же время осведомителя-провокатора, который знал слишком много и о немцах, и о своих.
Геннадий Дубовой, позывной «Корреспондент», на передовой с первых дней войны на Донбассе. Воевал под командованием Стрелкова, Моторолы, Викинга. Всегда в одной руке автомат, в другой – камера. Враги называли его «пресс-секретарем» Моторолы, друзья – одним из идеологов народной Новороссии.Новеллы, статьи и очерки, собранные в этой книге – летопись героической обороны Донбасса. В них не найти претензий на заумный анализ, есть только состоящая из свистящих у виска мгновений жизнь на поле боя. Эти строки не для гламурной тусовки мегаполисов, не для биржевых игроков, удачливых рантье и офисного планктона.
После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
От издателяАвтор известен читателям по книгам о летчиках «Крутой вираж», «Небо хранит тайну», «И небо — одно, и жизнь — одна» и другим.В новой книге писатель опять возвращается к незабываемым годам войны. Повесть «И снова взлет..» — это взволнованный рассказ о любви молодого летчика к небу и женщине, о его ратных делах.
Эта автобиографическая книга написана человеком, который с юности мечтал стать морским пехотинцем, военнослужащим самого престижного рода войск США. Преодолев все трудности, он осуществил свою мечту, а потом в качестве командира взвода морской пехоты укреплял демократию в Афганистане, участвовал во вторжении в Ирак и свержении режима Саддама Хусейна. Он храбро воевал, сберег в боях всех своих подчиненных, дослужился до звания капитана и неожиданно для всех ушел в отставку, пораженный жестокостью современной войны и отдельными неприглядными сторонами армейской жизни.