Потом наступит тишина - [51]
— Я из контрразведки, — сказал вошедший.
С ним заговорил молчавший до сих пор Лекш, к которому вернулся наконец дар речи. Эдвард был благодарен ему за то, что вступился за него. Лекш коротко пояснил: в этом доме скрывался дезертир, обыск ничего не дал, убитый бежал, не подчинившись приказу остановиться, видимо, боялся ответственности как хозяин дома.
— Так, так, — пробурчал начальник отделения. — Оказывается, дезертир скрывался рядом с отделением госбезопасности, совсем у меня под носом… А ведь дядя этого парня работает у нас; странно как-то получается…
— И у вас, в двух шагах от отделения, такие дела творятся, видно, не впервой.
Бросив на собравшихся недоверчивый взгляд, начальник отделения прошел в комнату и склонился над Адамом.
— Два пулевых ранения в области сердца, — заявил врач. — Смерть наступила почти мгновенно.
— Будем вести расследование, — сказал контрразведчик. — Этих задержать до выяснения всех обстоятельств дела.
Весть о случившемся с быстротой молнии облетела весь городок. Стоит закрыть глаза, как видишь лица местных жителей. Кольскому казалось, что не забудет их до конца своих дней. Они выплывали откуда-то из темноты, молчаливые, застывшие, окружали стоявших в строю бойцов.
Когда Кольский выходил из дома, лицо Евы было холодным и чужим. На кухне сидели какие-то незнакомые женщины, сумевшие, несмотря на его запрет, пробраться в дом. Они не сводили с него глаз. Выйдя в сени, он услышал чей-то приглушенный шепот: «Войско Польское…» Этими словами совсем недавно встречали солдат в Люблине, а теперь в них звучали горечь и злоба. Не надо было возвращаться через Боровицу…
Пару недель назад в нескольких метрах от этого дома погиб Бжецкий. Если бы рота Кольского прибыла на несколько минут позже… И что же, никто не возмутился бы: дело, мол, обычное — погиб солдат.
А Адам был без оружия, по крайней мере, его не обнаружили у него, но ведь он знал, на что идет, выпрыгивая из окна…
В строю бойцы не разговаривали, даже Казак не проронил ни слова. Может, тоже сомневался, что в доме находился дезертир, а может, про себя считал, что Кольскому надо было бы промолчать.
Зато потом он промолчал. Мямля! Надо было, невзирая на смерть Адама, высказать им все, что он о них думает. Но он стоял в дверях так, словно был в чем-то виноват. Покорно переносил презрительные взгляды, многозначительные жесты, не смея никого одернуть.
Уставился в темноту, свеча погасла. Пора ложиться спать, койка Котвы свободна. Если бы Олек был жив, может, что-нибудь посоветовал бы. Кольский чиркнул спичкой, осветив пустую комнату, сказал вслух:
— Не понимаю.
Откуда берется это чувство безответственности у людей, которые спокойно сидят по домам, уклоняются от фронта, прячут дезертиров? Надо с этим разобраться! А что разбираться, когда и так все ясно.
«Я видел Бенду, в этом нет никаких сомнений. Что же, надо было оставить его за стеклянной дверью, а самому усесться на диван рядом с Евой?»
Ночи, казалось, не будет конца. Впервые за многие месяцы Кольский не знал, куда девать время — утром не надо было вставать и бежать в роту. Майор Свентовец, выслушав доклад о случившемся, отстранил его от занимаемой должности, пока не закончится расследование.
— Вы уверены, что видели Бенду? Вы пришли туда, чтобы увидеться с невестой? Убитый был знаком с вами и вашей невестой? Был даже другом? И какие же отношения у вас были с ним?
Майор с покрасневшими от недосыпания глазами, склонившись над столом, делал какие-то пометки на листе бумаги.
— Начиная операцию, вы были уверены, что Бенда находился в доме? Учитывали ли вы тот факт, что в районе ваших действий находится военная комендатура города, призывной пункт, милиция? У Бенды было достаточно времени, чтобы удрать, почему же вы сами начали производить обыск, не сообщив об этом местным властям? Принимали ли вы во внимание политические последствия вашего поступка, сложную обстановку в небольшом городке, где народная власть установлена лишь вчера, в условиях, когда надо проявлять выдержку и тактичность? Вы по-прежнему не можете обойтись без спешки, не хотите смотреть дальше своего носа, мешая тем самым молодой власти! Вы же родом оттуда, а не знаете, что у людей на душе!
— А что у них на душе, товарищ майор?
— Не кривляйтесь, поручник Кольский. Вас долго не было в стране, вы молоды, надо набираться опыта, а личную неприязнь…
— О личной неприязни не было и речи…
— Я не упрекаю вас в этом. Охотно верю вам, но последствия вашего поступка оказались трагическими.
— А что мне оставалось делать? Отпустить дезертира, извиниться перед хозяевами и убраться из дома, отправиться в милицию, объяснять всем, уговаривать? Что мне оставалось делать, товарищ майор?
— Не знаю. Но факт остается фактом — дезертира вы не поймали, убили человека и взбудоражили весь городок.
— А почему же убийство Бжецкого не взбудоражило местных жителей?
Майор молча продолжал делать пометки в блокноте.
— Я вынужден отстранить вас от должности до выяснения всех обстоятельств, — сказал он. — Согласие командования имеется.
— Мне все равно, товарищ майор. Жаль только, что ее смогу отправиться на фронт, ведь расследование продлится несколько недель.
Успех детектива вообще — это всегда успех его главного героя. И вот парадокс — идет время, меняются методы розыска, в раскрытии преступления на смену сыщикам-одиночкам приходят оснащенные самой совершенной техникой группы специалистов, а писательские и читательские симпатии и по сей день отданы сыщикам-самородкам. Успех повести «Грабители» предопределен тем, что автору удалось создать очень симпатичный неординарный образ главного героя — милицейского сыщика Станислава Кортеля. Герой Збигнева Сафьяна, двадцать пять лет отдал милиции, ему нравится живое дело, и, занимаясь поисками преступников, он больше доверяет своей интуиции, А уж интуицией он не обделен, и опыта за двадцать пять лет службы в милиции у него накопилось немало.
В повести говорится об острой политической борьбе между польскими патриотами, с одной стороны, и лондонским эмигрантским правительством — с другой.Автор с любовью показывает самоотверженную работу польских коммунистов по созданию новой Польши и ее армии.Предназначается для широкого круга читателей.
Збигнев Сафьян в романе «Ничейная земля» изобразил один из трудных периодов в новейшей истории Польши — бесславное правление преемников Пилсудского в канун сентябрьской катастрофы 1939 года. В центре событий — расследование дела об убийстве отставного капитана Юрыся, бывшего аса военной разведки и в то же время осведомителя-провокатора, который знал слишком много и о немцах, и о своих.
Роман «Апельсин потерянного солнца» известного прозаика и профессионального журналиста Ашота Бегларяна не только о Великой Отечественной войне, в которой участвовал и, увы, пропал без вести дед автора по отцовской линии Сантур Джалалович Бегларян. Сам автор пережил три войны, развязанные в конце 20-го и начале 21-го веков против его родины — Нагорного Карабаха, борющегося за своё достойное место под солнцем. Ашот Бегларян с глубокой философичностью и тонким психологизмом размышляет над проблемами войны и мира в планетарном масштабе и, в частности, в неспокойном закавказском регионе.
Проза эта насквозь пародийна, но сквозь страницы прорастает что-то новое, ни на что не похожее. Действие происходит в стране, где мучаются собой люди с узнаваемыми доморощенными фамилиями, но границы этой страны надмирны. Мир Рагозина полон осязаемых деталей, битком набит запахами, реален до рези в глазах, но неузнаваем. Полный набор известных мировых сюжетов в наличии, но они прокручиваются на месте, как гайки с сорванной резьбой. Традиционные литценности рассыпаются, превращаются в труху… Это очень озорная проза.
Вернувшись домой после боевых действий в Чечне, наши офицеры и солдаты на вопрос «Как там, на войне?» больше молчат или мрачно отшучиваются, ведь война — всегда боль душевная, физическая, и сражавшиеся с регулярной дудаевской армией, ичкерийскими террористами, боевиками российские воины не хотят травмировать родных своими переживаниями. Чтобы смысл внутренней жизни и боевой работы тех, кто воевал в Чечне, стал понятнее их женам, сестрам, родителям, писатель Виталий Носков назвал свою документальнохудожественную книгу «Спецназ.
К 60-летию Вооруженных Сил СССР. Повесть об авиаторах, мужественно сражавшихся в годы Великой Отечественной войны в Заполярье. Ее автор — участник событий, военком и командир эскадрильи. В книге ярко показаны интернациональная миссия советского народа, дружба советских людей с норвежскими патриотами.
Заложник – это человек, который находится во власти преступников. Сказанное не значит, что он вообще лишен возможности бороться за благополучное разрешение той ситуации, в которой оказался. Напротив, от его поведения зависит многое. Выбор правильной линии поведения требует наличия соответствующих знаний. Таковыми должны обладать потенциальные жертвы террористических актов и захвата помещений.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.