Потолок мира - [22]

В одной из лекций «Об основах ленинизма», читанных в Свердловском университете в начале апреля 1924 года, т. Сталин следующим образом характеризовал особенности «ленинского стиля в работе».

«Этих особенностей две: а) русский революционный размах и б) американская деловитость. Стиль ленинизма состоит в соединении этих двух особенностей в партийной и государственной работе.

Русский революционный размах является противоядием против косности, рутины, консерватизма, застоя мысли, рабского отношения к дедовским традициям. Русский революционный размах-это та живительная сила, которая будит мысль, двигает вперед, ломает прошлое, дает перспективу. Без него невозможно никакое движение вперед. Но он имеет все шансы выродиться на практике в пустую „революционную“ маниловщину, если не соединить его с американской деловитостью в работе…»

«…Американская деловитость — это та неукротимая сила, которая не знает и не признает преград, которая размывает своей деловитой настойчивостью все и всякие препятствия, которая не может не довести до конца раз начатое дело, если это даже небольшое дело, и без которой немыслима серьезная строительная работа. Но американская деловитость имеет все шансы выродиться в узкое беспринципное делячество, если ее не соединить с русским революционным размахом…» (И. Сталин. «Вопросы ленинизма», изд. 1933 г., стр. 74–75).

Русский революционный размах в работе строителей стратостата — эта та необычайная смелость, с которой они взялись за дело, в течение нескольких десятилетий непосильное для самых технически развитых стран капиталистического Запала. Американская деловитость заключалась в той необычайной кропотливости, с которой были организованы как проектировка, так и изготовление мельчайших деталей. Были предусмотрены заранее не только крупные, но и мельчайшие затруднения, которые могут возникнуть на пути, вновь появляющиеся затруднения решались немедленно на месте, им не давали залеживаться и укрепляться.

Строители стратостата «СССР» идеально усвоили то, что еще в 1924 году т. Сталин назвал ленинским стилем в работе. Благодаря этому им удалось в рекордный срок освоить строительство воздухоплавательного аппарата, которому суждено было поставить такой замечательный мировой рекорд.

ФАЛЬСТАРТ

В ночь на 24 сентября метеорологическое бюро обнадежило нас, обещав к утру ясную погоду. Правда, мы уже не верили, мы уже знали, что сердце барометра склонно к измене, и туман как будто густел. Но были все основания полагать, что утром воздух будет чист и ясен.

Ворота огромного ангара были открыты. Они были распахнуты настежь — огромный разверстый выход в небо. Темнела зеленая гладь аэродрома, садились на росистую траву вечерние самолеты и чьи-то ноги болтались в светлом небе. Они беспомощно барахтались, и вот парашютист приземлился…

Из ангара был виден далекий и такой четкий сегодня горизонт. Мы жадно оглядывали его. После двухнедельного ненастья впервые так чиста снова его линия Громадный красный накаленный шар солнца западал за горизонт. Малиновые отблески ложились на голубой глянец другого шара, таящегося в полумраке ангара; Он был весь голубой, этот шар, и только красная звезда да буквы «СССР» и «USSR» горели на его поверхности. Он был похож на огромный глобус. На глобусе был потоп, явный потоп, голубая «хлябь» залила его целиком, и остались только полоски «суши» на буквах да островок красной звезды. Так выглядела в этот вечер гондола стратостата «СССР», уже стоящая у ворот в занебесье.

На аэродроме полным ходом развернулась предстартовая подготовка. Постлали брезентовое ложе для гигантской оболочки стратостата, вынесли мощную батарею водородных баллонов — 700 баллонов. Прибыла стартовая команда. Началась раскатка оболочки стратостата.

В гондоле ярко горел свет. Все давным-давно уже было готово, но еще и еще раз шли последние подвинчивания, подкручивания, пробы и проверки. Нас изумляло это великолепное сочетание научной точности, технической тщательности, осторожности, глубокой предусмотрительности с абсолютной уверенностью в победе, с полным бесстрашием и веселой отвагой, которая чувствовалась во всех словах и действиях наших аэронавтов. Ведь мы знаем, что вертелись уже вокруг них осторожненькие люди, глубокомысленно предостерегавшие, что вообще залетать туда, куда Пиккар телят не гонял, опасно, крайне опасно, ибо возможно столкновение с метеоритами, болидами.

— Ну, болидов бояться, — в стратосферу не ходить, — отвечали таким наши аэронавты и еще и еще раз, тысячный раз проверяли и продумывали каждую дотошную мелочь аппарата. Но их прогоняли домой товарищи и укладывали спать, чтобы сберечь им силы для полета,

К вечеру по Ленинградскому шоссе стал наплывать опять густой туман. «Неужели еще раз придется отложить?» — волновались на аэродроме. Там уже наливались, сипя пробным сиянием, зеркальные жбаны прожекторов. К оболочке подвели шланги. Водородные баллоны были соединены в группы. Вскоре раздалась команда начальника старта, т. Гараканидзе:

— На старте, внимание!

На аэродроме с гало тихо. Туман, клубясь, плыл по полю.

— Дать газ! — скомандовал Гараканидзе.