Поток - [85]
Война. Несправедливость, совершённая тысячу лет назад. Её последствия сейчас находились в руках у Хирки, которая всегда боялась толпы, но недавно стояла перед десятками тысяч слепых. Которая всегда боролась со смертью, а теперь зависела от неё. От огромного множества смертей. Для того, чтобы получить призрачный шанс всех спасти. Чтобы исправить всего лишь один поступок: предательство брата.
Это несправедливо.
Слишком много чувств обрушилось на Хирку. Тяжесть мира всегда тянула её вниз, но сейчас всё обстояло по-другому: она выбралась из могилы, но многое оставила там, в земле. Теперь сердце полукровки должно выдержать то, что необходимо совершить. Как сердце Наиэля.
Как далеко она готова зайти? Способна ли она пожертвовать Римером, чтобы все остальные выжили? Чтобы миры устояли?
Нет!
Надо достать клюв из горла Римера и вызволить от Грааля. Только тогда Хирка получит свободу действий. Только тогда никто не будет иметь над ней власть. И если всё получится, девушка станет обладательницей одного из первых воронов. Одного из тех, кто сумеет дать ей новое рождение. При условии, что у неё будет всё необходимое.
Если… При условии… Возможно…
Слишком много вероятностей.
И всё же Хирка не испытывала сомнений. Если думать обо всём, что могло пойти не так, недолго утратить способность действовать.
Она достала из кармана флакон Всевидящего и выпила остаток содержимого. Кровь слепых с добавками, сладкая, приправленная специями жидкость. Хорошее должно подготовить к плохому, которое наступит позже.
Хирка сжала сердце рукой, ощутила его вес.
– Я стану такой, как ты, – сказала она. – Предательницей. Той, кто натравит слепых на слепых. Тех, у кого ничего нет, на тех, у кого есть всё.
Падшие и внедомные станут её Колкаггами.
Хирка вернула сердце на место и закрыла ларец. Потом встала, подняла плащ и стряхнула его. Лёд тянулся во все стороны, как замёрзшее озеро. Бесконечно большое. Полное шрамов и ран. С зияющей пропастью, ведущей в Шлокну.
Девушка подошла к краю ледника, чтобы спуститься вниз, заставив ворона отскочить от еды, краем глаза заметила что-то знакомое и опустилась на корточки, чтобы рассмотреть повнимательнее. Трупик серой птицы с голубым горлом. Живой фонарь. Она сама выпустила несчастную пичугу из клетки.
Хирка встала.
Вот так. Кто-то умрёт. Кто-то будет жить. Вне зависимости от её желаний она станет причиной как одного, так и другого.
Рождённая кровью
Хирка выставила шест вперёд, но от серии ударов Скерри, которые отдавались в костях и заставляли забыть о боли в бедре, попятилась. Значит, рана почти зажила. По крайней мере, нога перестала подводить в самые неподходящие моменты.
Скерри не стала нападать осторожнее, но всё-таки в ней что-то изменилось. Она словно больше не искала причину сломить Хирку. Конечно, не от заботы. И не из страха, хотя угрозы явно подействовали. Нет, здесь крылось что-то другое. Казалось, черноволосая Дрейри наконец приняла полукровку, хоть и против воли.
Трупорождённая женщина чаще наблюдала, чем била. И повторяла движения. Учила. Два раза Хирка чуть не попала по сопернице, и оба раза Скерри кивнула. Свидетельство признания.
Если бы то же самое произошло в прошлое полнолуние, девушке вряд ли удалось бы сдержать слёзы. Сейчас же успехи служили подтверждением, что её поведение стало напоминать общепринятое. На самом деле её не приняли. Просто Скерри разглядела в Хирке нечто, что смогла принять. Ту её часть, которая являлась Дрейри.
Но о недавнем происшествии они обе с тех пор не проронили ни слова. Ни о могиле, ни о вспышке ярости дочери Грааля, ни об угрозах и даже ни о шантаже. Конечно, тот момент нельзя было назвать поводом для гордости, но слепые хотели видеть наследницу дома Модрасме именно такой.
И они получат желаемое.
Хирка присела и врезала шестом под колено Скерри, едва не заставив ту упасть. Однако соперница всё же устояла на ногах.
– Эй! – рявкнула она, выглядя озадаченной, как будто не сразу поняла, что по ней попали.
Хирка проигнорировала окрик и набросилась на Дрейри, пока была возможность. Грузила на руках замедляли движения, но рыжая полукровка наносила короткие резкие удары, которые заставляли до сих пор непобедимую женщину отступать назад, пока не выгнали с ринга. Хирка тяжело дышала и не понимала, что произошло, пока не увидела, что другие прекращают упражнения. Но крика Рауна она пока не слышала.
Дочь Грааля собиралась извиниться, когда к ним подошёл Грид и поинтересовался планами Скерри. Он откинул назад светлые волосы, на конце шнура зазвенели победные бусины. После следующего турнира к ним могла прибавиться шестая.
Хирка ушла, чтобы не слышать, как молодого Дрейри вновь отвергнут, и направилась в оружейную. Там она прислонила шест к стене, вытерла полотенцем пот и надела свитер. Кожаные ремни с груди девушка снимать не стала. Она спешила к Всевидящему и приняла решение переодеться позже. Пока же накинула плащ, опустила капюшон и ниже натянула рукава свитера на оплетавшие предплечья грузила, чтобы те не бросались в глаза. С момента первых занятий самые лёгкие кожаные утяжелители сменились доходящими почти до локтя браслетами с металлическими вставками, которые теперь стали частью дочери Грааля. Она снимала их только на время сна. Благодаря грузилам предплечья сделались почти железными. Можно поцарапать, нельзя ранить.
