Поток - [71]

– Вот этот лучше подойдёт для твоего роста. Попробуешь?

Хирка крепче ухватилась за собственный шест.

– Я заключила договор с этим. Мы друг другу нравимся, и он до сих пор обо мне заботился.

Раун откинул голову назад и рассмеялся:

– Ха-а-а-а! Это важно, но совсем не означает, что он и дальше будет о тебе заботиться.

Хирка надеялась, что он ошибается.

Она сказала, что готова к бою на шестах. Это не было правдой. Совсем не было. Разозлённой девушке лишь хотелось дать сдачи. Заехать по кому-нибудь или чему-нибудь посохом или просто кулаком. Но теперь, когда ей выпал такой шанс, следовало вести себя осторожно. Существовали пределы того, с чем она в состоянии справиться и от чего может защититься.

Казалось, судьба гонит по пятам беглянки из Имланда настигающую волну, прожорливую массу свирепости и гнева. Всякий раз, когда Хирка оглядывалась назад, прилив подкрадывался всё ближе. Раньше она считала, что сможет вести разумный разговор с природными стихиями. Теперь это казалось смешным. Она-то, кто даже не умеет сливаться с Потоком. Полукровка. Слишком слабая, чтобы что-то изменить.

Единственное, что она могла сделать, это научиться защищать себя. А ещё надеяться прожить достаточно долго, чтобы увидеть, как Ример и тысячи Колкагг остановят войну. А ведь по глупости Хирка полагала, что сама сумеет предотвратить сражение.

Она подняла шест и взвесила его в руках. Потом посмотрела на бойцов, отчаянно обменивавшихся ударами на ринге. Они постоянно перехватывали свои палки, переходя из обороны в наступление. Деревяшки казались похожими на живые продолжения рук и иногда мелькали так быстро, что не удавалось даже разглядеть их вращения. Для слепых всё это было таким же естественным состоянием, как полёт для птиц.

Раун поднял руку внучки и приложил к толстому широкому кожаному ремню. Она снова увидела красное пятнышко у вены, на месте, за которое схватил Всевидящий, поёжилась от воспоминания об этом и вновь ощутила вкус молока и крови на губах.

Рыжий Дрейри принялся наматывать ремень на предплечье девушки, скрыв его почти полностью. После окончания процедуры она попробовала поднять руку, но уронила вниз, как гирю. Наверное, внутри кожаная оплётка была наполнена песком. И явно предназначалась не для защиты, как подумала сначала Хирка.

– Начни с этих, – сказал Раун, обматывая вторую руку внучки. – Они самые лёгкие.

Развеселить Рауна было легче, чем любого другого Умпири, но сейчас он вроде не шутил. Хирка взглянула на другие браслеты, висевшие на стене. Некоторые казались выкованными из железа.

– А ты такие не наденешь? – спросила она.

– Ха-а-а-а! – Дед ударил её кулаком по спине. – Я носил их семьдесят лет, теперь твоя очередь.

Семьдесят лет… Крошечная часть его жизни.

Ничто в мужчине, который стоял напротив, не говорило о подобном долголетии. У него было тело молодого воина. Плотное, сильное. По мускулам, словно высеченным из камня, вились кровеносные сосуды. Отец отца. На его плече Хирка разглядела бледные шрамы. Какой же серьёзной должна оказаться травма, чтобы оставить след на коже Умпири?

Девушка направилась к ближайшему рингу, который находился в тени изогнутой стены. Раун, напевая, шёл следом. Его оптимизм ничто не могло поколебать.

Хирка остановилась посреди ринга и горизонтально вытянула шест перед собой двумя руками. Рыжий Дрейри ослабил захват одной ладони, повернул её вверх и снова сжал вокруг посоха.

День явно будет долгим.

* * *

Хирка начала понимать, каково это – жить вечно. Появлялось совершенно особое терпение в отношении определённых вещей. У Умпири всегда будет время с головой погрузиться в занятие. Повторять. Без конца пробовать снова с уверенностью, что спустя пару сотен лет совершенство обязательно окажется достигнуто.

Раун хранил такое спокойствие, что Хирка устыдилась своей паники. Он часто смеялся, потрясая копной рыжих волос, и с видимым удовольствием учил кровь свой крови основополагающим вещам. С удовольствием показывал упражнения, которые ему самому не было надобности выполнять боги знают сколько лет.

Раун поднял девушке настроение и притупил края горя, вызванного гибелью Свартэльда. Приглушил ощущение безысходности и страха. Она поняла, что её достижения не имели для рыжего Дрейри никакого значения. У него нашлась наследница, и это было важнее всего. Внучка, которой можно передать знания. Раун потерял двоих сыновей, Наиэля и Грааля. Один предатель, второй изгнанник с выжженной кровью, лишённый возможности прервать вынужденное изгнание.

Хирка ощутила стыд, когда всё поняла. Она была уверена, что никогда не окажется в подобной ситуации, но и кое-кто другой разделял этот удел.

Раун долго разъяснял внучке различные стойки и способы удержания равновесия. Затем принялся тренировать с ней один из основных взмахов через плечо с последующим нанесением ударов с двух сторон. Хирка била раз за разом, снова и снова, пока не достигла спокойствия и тишины среди всего, что причиняло боль.

Девушка почти слышала эхо смеха Свартэльда. Почти видела, как он качает головой и просит её повторить ещё раз. И ещё раз. Она выполняла всё. Наносила удары, стоя посреди Блиндбола. Среди гор, по-осеннему прекрасных, покрытых пышной зеленью.