Потерянный город Обезьяньего бога - [84]

Поскольку амфотерицин отрицательно воздействует на почки, перед началом курса лечения врачи во главе с Нэшем проверили почечную функцию Дэйва и пришли к выводу, что она недотягивает до нужного минимума. Они поместили его в стационар на время лечения, чтобы постоянно наблюдать за почечной функцией. Наша кровь содержит креатинин – продукт мышечной деятельности, который почки постоянно отфильтровывают. Если уровень креатинина в крови повышается, значит почки функционируют плохо. Ежедневно проверяя уровень креатинина в крови, врачи Национального института здравоохранения следят за тем, насколько ухудшилась работа почек. На ранних стадиях такое ухудшение почти всегда обратимо.

Дэйв рассказал о своих ощущениях – это во многом совпадало с тем, что я услышал от Нэша. Процесс занял семь или восемь часов. Медсестры удобно усадили Дэйва в кресло, установили капельницу, провели ряд анализов крови, желая убедиться, что все показатели в норме. Потом они закачали в него литр физиологического раствора, разбавив кровь, чтобы почки быстро вывели амфотерицин. Внутривенное вливание физиологического раствора заняло около часа, затем в течение пятнадцати минут происходило вливание бенадрила – для снижения остроты возможной аллергической реакции на амфотерицин. Тем временем медсестры принесли непрозрачный коричневый пакет зловещего вида, содержавший липосомный амфотерицин.

Закончив приготовления, они повернули краник, и началось вливание амфотерицина, которое продолжается три-четыре часа.

– Что случилось после вливания? – спросил я.

– Я смотрел, как раствор цвета лимончелло течет в меня по трубкам, – сказал Дэйв. – И через несколько секунд – секунд! – после его попадания в сосуды я ощутил огромную тяжесть в груди и боль в спине. Стеснение в груди было так велико, что я дышал с трудом, а в голове бушевал настоящий пожар.

Доктор Нэш немедленно остановил процедуру. То были побочные эффекты, характерные для начальной стадии вливания. Вызывает их вовсе не амфотерицин, а крохотные капельки липидов, которые, неизвестно почему, иногда вводят организм в заблуждение, и он воспринимает происходящее как масштабную клеточную инвазию. Обычно симптомы быстро проходят.

Доктора дали Дэйву несколько часов, чтобы прийти в себя, закачали в него противогистаминные средства и снова стали вливать амфотерицин, но уже с меньшей скоростью. В этот раз он перенес процедуру без проблем и на следующий день получил еще одну порцию. Но поздно вечером доктор Нэш пришел к нему с плохими новостями: «Ваш организм отторгает амфотерицин». Уровень креатинина в крови Дэйва резко подскочил – почки получили серьезный удар. Доктора решили отказаться от этого метода лечения.

Дэйв сказал, что его будут держать здесь до конца недели и следить за почечной функцией, пока не убедятся в том, что организм полностью восстановился.

– И что теперь? – спросил я. – Как они собираются вас лечить?

Он отрицательно покачал головой:

– Хрен его знает.

По его словам, доктора хотели подождать и посмотреть, не переломят ли ситуацию два вливания: это было возможно, но маловероятно. Болезнь носит затяжной характер, и не было необходимости срочно применять другой метод, потенциально связанный с использованием токсичных веществ. Тем временем сотрудники института хотели достать для него более современное средство – милтефозин. Курс лечения милтефозином мог стоить около двадцати тысяч долларов по сравнению с восемью тысячами для амфотерицина В. В Соединенных Штатах милтефозина не было, но доктор Нэш собирался ввезти его по специальному разрешению в качестве экспериментального средства.

Я выслушивал все это с возрастающим беспокойством, понимая, что выбора нет – придется идти тем же путем. Начало моего лечения назначили на конец месяца.

Глава 25 Они пытаются попить чаю с вашей иммунной системой

Двадцать второго июня я вернулся в Национальный институт здравоохранения. В промежутке между моими визитами лечение прошел Крис Фишер, а у большинства других оно должно было начаться позже, чем у меня. Первоначальная реакция Фишера на амфотерицин была такой же, как у Дэйва, – неожиданная боль, тяжесть в груди, затрудненное дыхание, ощущение паники, предчувствие близкой смерти. К счастью, эти симптомы прошли через десять минут. Крис, переносивший амфотерицин лучше Дэйва, прошел полный семидневный курс. Но и ему это далось нелегко. Он чувствовал тошноту, усталость, ходил словно побитый и «абсолютно ни к чему не стремился». Когда Крис вернулся в Колорадо, на теле у него появилась сыпь, такая страшная, что доктора из института настаивали на госпитализации (он отказался). Крис проболел все лето и не смог работать в течение осеннего семестра, что осложнило его отношения с университетским начальством. Язвы от лейшманиоза стали появляться снова и исчезли после теплового воздействия. Более года спустя сыпь все еще не прошла полностью.

Я думал о случившемся с Дэйвом и Крисом, заполняя анкеты в Национальном институте здравоохранения. Со мной приехала моя жена Кристина, и нас провели в одну из процедурных палат, где ставят капельницы. Обстановка была очень приятной, хотя предметы мебели выглядели необычно большими. Я словно оказался в свифтовском королевстве Бробдингнег. Медсестра сказала, что институт проводит исследования в области патологического ожирения и палаты предназначены для таких больных.