Потерянный город Обезьяньего бога - [45]

– Эй, ребята! – крикнул я, сдерживая дрожь в голосе. – Тут гигантская змея.

– Отступайте прочь и не сводите с нее луча, – велел Вуди.

Змея не шевелилась, устремив на меня свой взгляд. На лес спустилась тишина. Через несколько секунд появился Вуди, а за ним и остальные; наголовные фонари подпрыгивали в темноте.

– Господи Иисусе, – раздался чей-то громкий голос.

– Не подходите, – спокойно сказал Вуди. – Направьте на нее свет. Это копьеголовая.

Он вытащил мачете из ножен, сделал несколько ударов – и росшее поблизости деревце превратилось в семифутовую палку с узким раздваивающимся концом.

– Я ее унесу.

Он двинулся к змее и вдруг, резко ткнув вилкой, прижал ее тело к земле. Змея тут же яростно задвигалась – развернулась, свернулась, задергалась, атакуя во всех направлениях, разбрызгивая яд. Теперь мы поняли, насколько огромной она была. Вуди передвигал вилку вдоль ее тела, подбираясь к шее, между тем как змея неистовствовала, буйно размахивая хвостом и издавая низкое жужжание. Прижав ее шею к земле с помощью палки, которую держал в левой руке, Вуди присел на корточки и ухватил рептилию за шею. Змеиное тело толщиной с руку Вуди билось о его ноги, ослепительно-белая пасть широко распахнулась, обнажив клыки длиной в четверть дюйма, из которых лились струйки желтоватой жидкости. Голова моталась туда-сюда.

Пытаясь вонзить клыки в руку, змея забрызгивала ядом кисть Вуди с тыльной стороны, отчего его кожа пошла пузырями. Вуди уложил ее на землю и придавил извивающееся тело коленями. Вытащив нож из-за пояса и держа змею левой рукой за шею, он аккуратно отсек голову, пронзил ее острием ножа, приколол к земле и только после этого разжал левую руку. Голова вместе с тремя дюймами шеи продолжала крутиться и биться, а обезглавленное тело начало отползать, и Вуди потащил его назад, на свет, чтобы оно не исчезло в кустах. За все это время он не проронил ни слова. Все остальные тоже молчали, ошарашенные происходящим.

Вуди поднялся, ополоснул руки и наконец заговорил:

– Извините, я не смог унести ее. Нужно было немедленно смыть яд.

(Позднее он сказал, что забеспокоился, увидев, как яд стекает к царапине на тыльной стороне руки.)

Он поднял обезглавленное змеиное тело за хвост; кровь все еще текла из шеи. Никто не произнес ни слова. Мышцы змеи медленно сокращались. Мне захотелось прикоснуться к ее телу, я обхватил его пальцами и почувствовал ритмическое сокращение мышц под холодной кожей – поистине странное ощущение. В нем было около шести футов. На спине виднелся поразительный многоугольный узор разных цветов – шоколадный, цвет красного дерева, цвет кофе с молоком. Все смотрели на змею. К нам постепенно возвращались звуки леса.

– Никому не хочется подробнее узнать об этом, правда? – сказал Вуди. – Самка. Они крупнее самцов. Пожалуй, это самая большая копьеголовая змея из всех виденных мной. – Он небрежно намотал тело на руку. – Мы могли бы ее съесть. Настоящий деликатес. Но я использую ее для других целей. Завтра появятся остальные, и им нужно будет увидеть вот это. Все должны понимать, с чем мы имеем дело.

После короткой паузы он добавил:

– Эти твари редко появляются поодиночке.

Когда вечером я улегся в гамак, то долго не мог уснуть. Джунгли, полные звуков, были гораздо шумнее, чем днем. Несколько раз я слышал, как крупные животные бредут невдалеке от меня по лесной подстилке, хрустя ветками. Я лежал в темноте, прислушиваясь к какофонии жизни, думал об убийственном совершенстве змеи и ее природном достоинстве и сожалел о сделанном нами, хотя мы поступили так только из-за смертельной угрозы. Если человек выживает после укуса такой змеи, его жизнь, вероятно, полностью меняется. Встреча со змеей странным образом обострила восприятие нашего пребывания в этих краях. Меня поражало, что в XXI веке где-то еще есть такая первобытная, нетронутая природа. Поистине, мы оказались в затерянном мире, в месте, которое отторгало нас, было для нас чужим. На следующий день мы собирались отправиться к руинам. Что мы увидим там? Я даже представить себе не мог.

Глава 15 Эта местность и все, что вы здесь видите, полностью изменены человеком

Я пролежал в гамаке без сна бо́льшую часть ночи. Гамак был высокотехнологичным изделием: низ – из тонкого нейлона, верх – из противомоскитной сетки и тента от дождя, прикрывающего всю конструкцию. Чтобы залезть туда, нужно было расстегнуть молнию сбоку, но я все же ощущал себя уязвимым, и гамак раскачивался с каждым моим движением. Я перестал принимать еженедельную дозу хлорохина, противомалярийной сыворотки, сделав бесплодную попытку справиться с бессонницей – побочным эффектом этих средств. Я убеждал себя, что никакой малярии в таком необитаемом, отрезанном от мира краю быть не может.

Звуки ночных джунглей были такими громкими, что мне пришлось использовать ушные заглушки. А Крис позднее признался мне, что записал эти звуки на айфон и слушал их у себя дома, в Колорадо, чтобы прийти в хорошее настроение или снять стресс.

Посреди ночи я встал, чтобы помочиться, расстегнул молнию, выглянул наружу, посветил на землю вокруг гамака в поисках змей. На землю опустился холодный, промозглый туман, лес был перенасыщен влагой. Змей не было, но лесную подстилку покрывал текучий ковер сверкающих тараканов – тысячи этих насекомых проявляли бешеную активность и походили на густой, нервный поток – и неподвижных черных пауков, чьи глаза (по несколько штук на особь) светились зелеными точками. Я помочился в каких-нибудь двух футах от гамака и поспешил забраться назад. Но даже за эти несколько секунд внутрь попала туча москитов. Минут пятнадцать я лежал на спине и при свете фонарика давил москитов, летавших внутри или усевшихся на сетку надо мной. После того как мне пришлось помочиться во второй раз, я проклял английскую привычку пить на ночь чай и поклялся никогда больше этого не делать.