Потерянный экипаж - [5]
Телкин это по письмам чуял!
Распечатав конверт, штурман озадаченно уставился на детски круглое девичье личико с кургузыми косичками и маленьким веснушчатым носиком. Он даже перевернул фотографию на обратную сторону.
Дней через пять Телкин рискнул показать портрет Добрякову.
— Ну, как?..
— Детский сад, — сказал Добряков. — Откуда выкопал?
— Да так… — тоскливо сказал Телкин.
И обозлился на Добрякова. Много он понимает! А глаза какие! И вообще…
— Смотрите, Александр Петрович! — сказал Телкин Бунцеву. — Вот та самая уралочка. Я не показывал?
Телкин ревниво следил за твердыми, неуклюжими пальцами пилота, готовый в любую минуту подхватить фотокарточку, если Бунцев, упаси бог, ее обронит.
Но Бунцев карточки не обронил, а, отведя руку в сторону, чтобы получше рассмотреть лицо Кати, кивнул и сказал:
— Да-а-а… Хороша Маша, но не наша!..
— Ага! — сказал Телкин. — Поняли?
И, отобрав фото, тут же водрузил на тумбочку…
Переписка с Катей длилась уже полгода, в мыслях штурман уже не называл Катю иначе, как невестой, а получив посылочку с папиросами и носками, впервые назвал невестой и вслух. Правда, не при ребятах. При почтальоне. Но — назвал!..
Тело штурмана ныло от ударов, левый глаз заплыл, в спину то и дело подталкивали, чужая лающая речь резала слух, и все это было так ужасно, так неправдоподобно. Телкин настолько был уверен, что ничего подобного с ним никогда не произойдет, что ему еще казалось это наваждением, оно минет, сейчас минет…
Но он по-прежнему видел ноги в шерстяных носках, шагающие по брусчатке рядом с тупоносыми сапогами конвоя, он уже узнал эти носки, связанные для него Катей, узнал бежевую штопку на правом носке и неожиданно осознал страшную правду: это он, он идет по чужой улице без унтов, это его связали, его взяли в плен…
В плен?!
Телкин рванулся, раскидывая конвоиров, но удар прикладом опять свалил штурмана с ног, и он грянулся о брусчатку и проехался по ней, обдирая лицо о камни…
— Надо уходить, товарищ капитан, — сказала радистка.
— Куда?
— Все равно. Надо искать дорогу.
— Дорогу? Ты думаешь, что говоришь?!
Радистка помолчала.
— Товарищ капитан, — сказала она, — разрешите, я объясню.
— Ну!
— Товарищ капитан, вы по званию старше и по должности. Вы командир. Но сейчас доверьтесь мне. Здесь оставаться нельзя, а пашней далеко не уйдешь… Надо искать дорогу.
— Где?! И зачем? Там фрицы!
— Нет там никаких фрицев, — сказала радистка. — Чего им ночью на дорогах торчать? Спят они ночью.
Бунцев покосился на Кротову.
— А ты ходила по дорогам? В тылу у немца, ходила?
— Ходила, товарищ капитан, — сказала радистка. — Вы доверьтесь. Пойдем!
Бунцев еще раз огляделся.
«А почему бы и нет?» — подумал он.
— Хорошо, веди, — сказал Бунцев вслух. — Куда пойдем?
— Туда, — не задумываясь, ответила Кротова и махнула рукой в сторону пожара.
— Туда?.. Город же там!
— Идите, идите, товарищ капитан! — позвала Кротова уже из темноты.
Каждые тридцать — сорок шагов они останавливались, нагибались, ножами счищали с унтов толстые, липкие ломти грязи. Бунцев вспотел. Он расстегнул меховую куртку, распахнул ворот комбинезона, снял шлем, но все равно ему было жарко и все равно приходилось отирать льющийся на глаза пот.
Радистка забирала влево. Полоса побледневшего зарева тянулась теперь по правую руку, и летчики шли вдоль этой далекой полосы.
«На восток идем, а надо на запад…» — думал Бунцев.
— Где твоя дорога? — спросил он Кротову на первой же остановке.
— Где-нибудь тут, близко, — сказала радистка.
— Откуда видно, что близко?
— Так ведь мы город огибаем, — сказала радистка. — Значит, должны на дорогу натолкнуться. Ведь какие-нибудь дороги в город ведут?
Бунцев промолчал. До такой простой истины можно было додуматься самому.
«Нервочки! — зло сказал он себе. — Нервочки!»
Они не сделали и сотни шагов, как радистка подняла руку.
— Что?
— Дорога, товарищ капитан.
Шоссе отделял от пашни неглубокий кювет. Радистка перебралась через кювет и ожидала капитана.
— Ну, и что теперь? — отрывисто спросил Бунцев. — Нам же на запад, к Телкину!..
Кротова открыто стояла посреди пустынного шоссе, поправляла унты. Разогнула спину.
— Вы не охотник, товарищ капитан?
— При чем тут охота?
— Утку, знаете, как стреляют?
— Лекцию читаешь?
— На перелете ее стреляют, — сказала радистка. — Она с кормежки на дневку всегда одним прямым путем летит. Здесь ее и колотят.
Это была вторая простая истина, но Бунцев не захотел принять ее.
— Так, — сказал он. — Утка, значит, прямиком летит… А кто петляет, ты знаешь?
— Заяц петляет, — невозмутимо ответила Кротова. — И если хорошо петляет — гончие лапы собьют, пока разыщут, товарищ капитан.
Бунцев еще не перешагнул кювет.
— Все равно, — сказал он. — Все равно. Не дождутся, гады, чтобы я от них по кустам и канавам хоронился. Пусть приходят. Шесть пуль — им, седьмую — себе.
— Нет! Шесть пуль им — мало! — жестко пояснила Кротова, — Больше можно. — И напомнила: — Надо идти, товарищ капитан.
…Сумрак медленно, нехотя отступал, и, продолжая идти в нескольких шагах за Кротовой, Бунцев Еидел уже не только движущееся живое пятно, а различал шлем радистки, линию мехового воротника, покатые плечи, короткие, неестественно толстые в унтах ноги.
Настоящий том содержит в себе произведения разных авторов посвящённые работе органов госбезопасности и разведки СССР в разное время исторической действительности. Содержание: 1. Леонид Николаев: Феникс 2. Эдуард Арбенов: Берлинское кольцо 3. Евгений Воробьев: Земля, до востребования Том 1 4. Евгений Воробьев: Земля, до восстребования Том 2 5. Юрий Михайлович Корольков: Кио ку мицу. Том 1 6. Юрий Михайлович Корольков: Кио ку мицу. Том 2 7. Николай Сергеевич Атаров: Смерть под псевдонимом 8.
Фашистской диктатуре с самого начала приходилось бороться не только с внешними противниками, но и с внутренним сопротивлением настоящих патриотов своей страны. Одной из них была замечательная женщина и отважная разведчица Ильза Штёбе. Работая в лаборатории одного из крупнейших военных химических концернов в Дрездене, она неоднократно передавала ценнейшие сведения через своих добровольных помощников советской разведке. Ильза Штёбе была схвачена гестапо по доносу а казнена в декабре 1942 года - в канун разгрома гитлеровской армии под Сталинградом.Этой героической женщине посвящен роман известного писателя Владимира Сергеевича Прибыткова «Завещаю вам жизнь».
Повесть Владимира Прибыткова посвящена необычному путешествию тверского купца Афанасия Никитина в Индию в XV веке. Афанасий Никитин на протяжении своего длительного путешествия вел дневник, благодаря которому стали известны подробности его путешествия.
Биография гениального русского художника Андрея Рублева — это почти белое пятно на карте истории русской культуры XIV–XV веков. И никогда ни один исследователь не прорисует эти белые места, так как источники не сохранили жизнеописания создателя знаменитой «Троицы», а время не пощадило многие великолепные иконостасы, величественные стенные росписи.Писатель, взявшийся за создание художественной биографии Рублева, имел право домыслить те факты, о которых молчат источники.Книга В. Прибыткова не роман и даже не историческая повесть.
Иван Фёдоров — великий русский просветитель, человек, основавший первые типографии в России и на Украине. В 1564 году в Москве Фёдоров совместно с Петром Мстиславцем выпустил первую русскую датированную печатную книгу — «Апостол». Перебравшись во Львов, Фёдоров основал первую на территории Украины типографию и в 1574 году выпустил «Апостол», в котором впервые появилась издательская марка Ивана Фёдорова. В том же году он издал «Азбуку» — первый печатный русский учебник, сыгравший колоссальную роль в становлении отечественной педагогики.
Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.
В книге «Хризантемы у тюремной стены» собран документальный материал, раскрывающий подрывную деятельность английской, американской, западногерманской разведок, а также международного сионизма. Отдельные главы книги рассказывают о советских разведчиках Блейке, Абеле и Филби. Книга является одной из страниц международной акции молодежи «Юность обвиняет империализм».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.