Потерянный ангел - [48]

Айан слегка прикусил ее ухо, потом прошелся губами по шее, направляясь к мягкому холмику правой груди, где очень мягко забрал в рот ее сосок.

Сузанну ослепила вспышка экстаза. Айан вздрогнул и судорожно сжал ее. Последовало несколько мощных движений, он еще ускорил ритм.

– Ох, черт побери! – С этим богохульством Айан сделал последний резкий толчок, тело его пронзила дрожь, и он затих.

Казалось, прошла вечность. Айан глубоко и шумно вздохнул, поднял голову с плеча Сузанны, быстро поцеловал ее и скатился в сторону.

Сузанне можно было бы и порадоваться, что наконец избавилась от тяжести его влажного тела. Но радости не было. Она чувствовала себя покинутой, незащищенной и обиженной. Так было впервые в ее жизни. Искоса взглянув на Айана, Сузанна увидела, что он вытянулся на спине, закинув руки за голову и нисколько не беспокоясь, что весь на виду. Она не смогла сдержаться и украдкой оглядела его тело, но, залившись румянцем, отвела глаза. Если он не испытывает никакой неловкости от того, что лежит абсолютно обнаженный перед ней, а он явно ничуть не смущался, то почему его нагота должна беспокоить ее? Особенно после всего, что произошло между ними.

Но она ничего не могла с собой поделать и страшно смущалась.

Айан закрыл глаза, и Сузанна поблагодарила Господа за такую милость. Она осторожно подвинулась к краю кровати, нашла на полу ночную рубашку и натянула ее на себя. Тело Сузанны было липким от пота Айана и ее собственного. Больше всего на свете в данный момент ей хотелось вымыться. Но с этим придется подождать до тех пор, пока она не останется одна. Сейчас самое главное – прикрыть себя. Иначе она не сможет смотреть Айану в глаза.

Впечатления о бурной любви начали понемногу вытесняться смутным волнением. Что можно сказать мужчине после такой ночи? Что может она, Сузанна Редмон, некрасивая старая дева и дочка пастора, сказать Айану Коннелли, своему красавцу работнику, после того как он только что лишил ее девственности с ее полного согласия, в ее собственной постели?

Не может же она после всего происшедшего обращаться к нему по фамилии и снова изображать хозяйку. Откровенно говоря, ей так и не удалось утвердить себя в этом качестве. Айан был не менее упрям, чем она, он отказывался повиноваться с самого первого момента их странного знакомства.

Легкий храп вывел ее из задумчивости. Сузанна не поверила своим глазам – он уснул! Она облегченно вздохнула. Ей не придется немедленно объясняться с Айаном, у нее будет время все обдумать. Но одновременно легкая досада кольнула в сердце: как он мог так спокойно заснуть после такого события. Сузанна посмотрела на любовника, испытывая мстительное желание оставить его вот так лежать. Она хотела бы одеться, спуститься тихонько в кухню и вообще пока не общаться с ним. Но, разумеется, она не могла так поступить. Небо за окном уже светлело. Скоро взойдет солнце, в доме все проснутся и начнут расхаживать туда-сюда.

Она не может допустить, чтобы Коннелли застали голым и храпящим в ее постели.

– Айан. – Сузанна наклонилась и легонько толкнула его в плечо. Она тормошила его осторожно, почти что нежно и, естественно, с нулевым результатом. Бесчувственный чурбан продолжал храпеть. Она толкнула посильнее, затем со всей силой шлепнула по плечу ладонью. Он прервал храп на середине рулады. – Айан, проснись!

Он внезапно открыл глаза, постепенно соображая, где находится. Но, заметив наклонившуюся над ним Сузанну, улыбнулся чувственно и лукаво.

– Тебя стоило ждать. Я так и знал, – сказал он, или, во всяком случае, Сузанне так послышалось. Правда, смысла слов она не поняла. Наверное, он еще не совсем проснулся. – Иди сюда.

Он схватил ее за руку. Сузанна вырвала ее.

– Нет, я…

Тут, к ее ужасу, прямо под окном заорал один из петухов. Второй петух последовал примеру первого. Как ни странно, но уже наступило утро, отец и сестры скоро проснутся.

– Ты должен уйти, – требовательно сказала Сузанна. Потом повернулась, подняла с пола его одежду и почти швырнула ее на кровать. – Поспеши!

Айан сел, потряс головой и запустил пальцы в волосы, не обращая внимания на разбросанную вокруг одежду.

– Послушай, Сузанна, я…

– Тихо! – Сузанна прислушалась, приложила палец к губам и отошла к двери. Она не запиралась, потому что до настоящего момента в этом не было никакой необходимости. Обычно Сузанна вставала первой. Но в это утро вполне вероятно, что одна из сестер, не услышав, как она одевается и спускается вниз, поднимется и придет посмотреть, в чем дело. Представив, какую картину может застать Сара Джейн или Мэнди, или, сохрани Господь, отец, Сузанна похолодела.

Айану не понравилось ее волнение. Он скорчил гримасу, встал и начал одеваться. Сузанне никогда не приходилось видеть, как одевается мужчина, и она завороженно наблюдала за любовником. Вся процедура завершилась очень быстро, поскольку одежек было значительно меньше, чем у нее или любой другой женщины. Не прошло и пары минут, а Айан уже надевал туфли, затем натянул на себя рубашку и завязал вокруг шеи платок. Ленту, которой были завязаны его волосы, он небрежно сунул в карман.

Обретя пристойный вид, Айан подошел к Сузанне. Ей очень хотелось исчезнуть, убежать, но деваться было некуда. Оставалось лишь смотреть на него, в его серые глаза, в которых она читала воспоминание о том, что произошло между ними. Когда Айан был рядом, когда он стоял вот так близко, Сузанна удивлялась, насколько он был выше ее. Она подняла голову, стараясь заглушить странное ощущение, возникшее в ее лоне при взгляде на широкую грудь, едва прикрытую рубашкой. Невозможно себе представить, что всего полчаса назад она лежала рядом с ним голая, жесткие волосы, выбивающиеся из-под бинтов, щекотали ее обнаженную грудь. Неужели это она впивалась ногтями в его мускулистые плечи и, даже поверить невозможно, укусила его? И этот рот – неужели она страстно целовала этот великолепный рот?