Потерянные поколения - [6]

Еще до нападения всю группу риска – всех здоровых детей, чей возраст не достиг четырех лет – собрали в городском научном центре, чтобы оградить их от смертельной болезни. Самые лучшие ученые Арголиса вместе с Министром науки и медицины работали там над созданием вакцины. Научный центр находился в глубине города, и когда захватчики добрались до него, он уже был пуст, но в общем хаосе этому не придали значения.

И только позже, когда Арголис был покорен, выяснилось, что все маленькие дети исчезли.

Министру науки и медицины пришлось принять тяжелое решение – покинуть город, чтобы спасти детей, спрятаться в бункерах на территории погибшего Терраполиса. Но в плане эвакуации было одно затруднение. Арголис окружал фильтр, который защищал горожан от воздействия процина, – но за пределами города воздух по-прежнему был ядовит. В научном центре имелись средства защиты – но для всех их бы не хватило, ведь, помимо ученых, с некоторыми детьми были их близкие.

Процин не убивает, нет, он поступает намного хуже. Вызывая деградацию мозга, он медленно стирает личность. Уже через пару часов вдыхания процина резко ухудшается память, речь становится неразборчивой. День подышишь отравленным воздухом – и даже собственное имя не сможешь произнести.

Но это не остановило родителей, которые хотели защитить своих детей. Любой ценой – даже зная, что ждет их самих в конце пути.

Дорога до бункеров Терраполиса заняла почти три дня.

Так и появились силенты. Наши близкие пожертвовали собой, чтобы спасти нас, и теперь мы должны ответить им тем же. Технологии погибшего Терраполиса, какими бы развитыми они ни были, не способны обезвреживать процин и избавлять от последствий его воздействия. Только в Арголисе, в настоящем Арголисе мы сможем вылечить силентов.

Свободный Арголис – это и имя нашего подземного городка, и наша цель.

Министр науки и медицины возглавил нас. Он объединил вокруг себя восемь Советников. Но через несколько лет один из Советников решил, что незачем возвращаться в Арголис, что можно оставить все как есть. Мы занимаем лишь один бункер – а всего их под Терраполисом тридцать, и в каждом есть законсервированные хранилища с едой, одеждой, предметами быта… Запасов Терраполиса нам хватило бы на десятки, сотни лет.

Но Министр и семь членов Совета не согласились с восьмым Советником, обвинив его в малодушии. И тогда сторонники малодушного Советника устроили бунт. Они взломали Архив, информационную систему бункера, и удалили схемы всего подземного комплекса. Это позволило им безнаказанно сбежать и спрятаться – система бункеров слишком сложная, и без карты в ней невозможно ориентироваться. Мы не знаем, как отыскать малодушных в лабиринтах подземного города, зато они знают путь к нам. И среди нас есть их сторонники.

Каждый, кто повинен в малодушии, будет казнен. И это справедливо, говорит Министр. Ничто не должно стоять на нашем пути в Арголис.

Мне безразлично, что думают малодушные о возвращении в Арголис, как и то, что они делают, чтобы этого не случилось. Я ненавижу их за другое. Уничтожая схемы подземного города, они повредили файлы с личными делами. Половина силентов осталась без прошлого. Мне повезло больше, чем Рите: я знала свою мать, я не потеряла ее.

Министр продолжает свою речь, а я смотрю на куб. Стенки камеры становятся прозрачными, и человек живо вскакивает на ноги. Он потягивается, а затем поворачивается так, что я вижу его лицо.

И я сразу же понимаю, почему его казнь собрала такую толпу. Это не какой-то юнец, нет, человеку в камере уже лет пятьдесят, не меньше. Нулевое поколение. Ученый, судя по нагрудной эмблеме, нашитой на светлую рубашку. Один из наших спасителей. Весь его внешний вид говорит о принадлежности к элите нашего общества. Что могло толкнуть его на предательство?

Тем временем он поднимает голову. Его взгляд скользит по уровням. Я подаюсь вперед, жадно всматриваясь в лицо заключенного. В нем какая-то неправильность. Этот взгляд… В нем нет страха. Я вижу лишь сосредоточенность.

Обычно в этом кубе люди ведут себя совсем по-другому. Они знают, что их ждет – и боятся этого.

Процин. Двадцать минут в стеклянной камере, заполненной концентрированным процином. Двадцать минут, в течение которых малодушный превращается в силента, чувствуя все то же самое, что чувствовали наши родители, спасая нас. Это намного хуже, чем убийство, и малодушные сполна заслужили такое наказание. Потом бывшего малодушного определяют в рабочую группу силентов, он трудится на благо Арголиса – и не важно, хотел он того прежде или нет.

Я продолжаю следить за направлением взгляда заключенного. Тот явно беспокоится – но не за себя, за кого-то другого. Он пропускает уровни Школы, Корпуса, не уделяет никакого внимания уровням Нулевого поколения и Совета… Он словно ищет кого-то, и это для него очень важно.

В камере начинает клубиться легкий розовый туман. Процин запущен, и, судя по цвету, сегодня его концентрация намного выше, чем обычно.

Цепкий взгляд заключенного останавливается на уровне Смотрителей. Оглядываюсь по сторонам. Кого же ты можешь искать? Я снова смотрю на заключенного – и каменею.