Потерянные девушки Рима - [17]

Сколь бы ни было четким это рассуждение, любой бы счел его притянутым за уши. А Маркус не только выстроил его, но в конце концов и принял как верное. Он спросил себя, с какой стати, но ответить не смог. В этом тоже проявляется его талант? Временами ему становилось страшно.

Маркус принялся анализировать модус операнди Джеремии. Он действовал безнаказанно на протяжении шести лет и убил четверых. За каждым убийством следовал период покоя и удовлетворения, когда преступнику было достаточно воспоминания о совершенном насилии, чтобы обуздать инстинкт, заставляющий снова искать жертву. Когда благотворное воздействие теряло силу, начинала вызревать новая фантазия, которая приводила к новому похищению. Никакой мистики, самый настоящий физиологический процесс.

Жертвами Джеремии были женщины, от семнадцати до двадцати восьми лет. Он их высматривал днем. Приближался под каким-то предлогом, чем-то угощал, подмешав в питье гипнотическое средство – ГОМК, или рогипнол, «таблетку изнасилования». Когда их сознание затмевалось, было легко их вести куда угодно.

Но почему девушки принимали от него угощение?

Маркусу это показалось странным. Он подумал, что такой тип, как Джеремия – немолодой и далеко не красивый, – должен был бы возбуждать в жертвах подозрения относительно своих истинных намерений. И все-таки девушки позволяли ему подойти.

Доверяли ему.

Может быть, он предлагал им деньги или что-то заманчивое. Один из способов подцепить девушку – очень популярный среди маньяков и им подобных – пообещать ей хорошее место, или легкий заработок, или запись на конкурс красоты, или доступ на кастинг фильма, или участие в телевизионной программе. Но такие приемы требуют недюжинного обаяния, что явно не стыкуется с характером Джеремии, человека необщительного, затворника.

Как ему удавалось их обмануть?

И потом, почему никто не замечал его приставаний? До Лары – четыре случая похищений из общественных мест, и ни одного свидетеля. А ведь его «ухаживание» занимало какое-то время. Но может быть, в самом вопросе уже содержится ответ: Джеремия Смит был настолько незначительным в глазах окружающих, что это делало его практически невидимым.

Ты вертелся вокруг них в свое удовольствие. И упивался своей силой, потому что никому не удавалось тебя разглядеть.

Маркус припомнил татуировку на его груди: Убей меня. Он как будто бы говорит, что в конечном итоге немного нужно, чтобы обнаружить нечто за пределами видимости, сказал он тогда Клементе, а потом добавил: «Когда истина прописана на коже, она доступна для каждого, укрыта – и тем не менее рядом».

Ты был вроде таракана, который ползает по полу во время праздника: никто его не замечает, никому он не интересен. Надо только постараться, чтобы тебя не раздавили. У тебя это отлично получалось. Но с Ларой ты решил действовать по-другому. Ты забрал ее из дома, из ее собственной постели.

Стоило только Маркусу мысленно произнести имя студентки, как на него обрушился целый ряд причиняющих боль вопросов. Где она теперь? Да жива ли она еще в этот самый момент? И даже если жива, каким испытаниям подвергается? Есть ли в ее темнице вода и пища? Сколько она продержится? Она в сознании или под наркотиком? Связал ли девушку ее тюремщик?

Маркус постарался выбросить все это из головы: эмоции отвлекают. Он должен рассуждать трезво, отстраненно. Ибо был уверен, что существовал веский мотив для того, чтобы Джеремия Смит коренным образом изменил свой модус операнди с Ларой. Говоря о Джеремии, Клементе выдвинул тезис, будто некоторые серийные убийцы стремятся к совершенствованию, добавляя детали, чтобы усилить наслаждение. Таким образом, похищение студентки можно считать чем-то вроде «вариации на тему». Маркус, однако, так не думал: перемена являлась слишком радикальной и внезапной.

Может, Джеремия устал плести эту сложную цепь обманов ради достижения цели, сказал он себе. А может, понял, что нехитрые его уловки рано или поздно перестанут срабатывать: вдруг какая-нибудь из девушек уже слышала историю предыдущих жертв и сможет его разоблачить. Он становился знаменитым. Риск возрастал в геометрической прогрессии.

Нет. Не по этой причине ты изменил стратегию. Чем же Лара отличается от остальных?

Дело усложнял еще и тот факт, что четыре предыдущие девушки не имели ничего общего между собой: разный возраст, разные лица – у Джеремии не было определенного вкуса в отношении женщин. Маркус определил бы его выбор как случайный. Он полагался на судьбу, действовал наудачу, иначе все девушки были бы друг на дружку похожи. Чем дольше Маркус вглядывался в фотографии убитых женщин, тем больше убеждался в том, что убийца похитил их попросту потому, что они бросались в глаза, к ним было легко подойти. Вот он и захватывал их при всем честном народе. Он их не знал, сказал себе Маркус.

Но Лара – особенная. Джеремия не мог рисковать. Поэтому он увел девушку из ее дома, а главное, действовал ночью.

Маркус отложил папку, встал с раскладушки и подошел к окну. Когда опускался вечер, крыши Рима, разноуровневые, причудливых очертаний, походили на бурное море теней. Это время суток он больше всего любил. Странная безмятежность овладевала им, даже показалось на мгновение, будто он в ладу с самим собой. Благодаря этому покою Маркус понял, где ошибался. Он побывал в квартире Лары при солнечном свете, а следовало прийти туда в темноте, как это сделал похититель.