Потерянные цветы Элис Харт - [119]

Вскоре после этого отец Салли привел на ужин Джона Моргана, молодого полицейского, присланного из города. Когда она пожала ему руку, увидела доброту в его глазах, она поняла, что он был ответом на ее мольбы. После бурных ухаживаний они обвенчались, и ни одной сплетни не поползло, когда Салли стала показываться на людях с животиком. Люди были в восторге от пары. Салли так увлеклась своей ложью, что порой с удивлением ловила себя на том, что говорит, как бы ей хотелось, чтобы у ребенка были глаза Джона или его спокойный нрав. Хотя Салли не скрывала от Джона, что когда-то была увлечена одним из тамошних фермеров, но, когда Джилли умерла и Джона подкосило это, она поняла, что никогда не расскажет ему тайну о Клеме Харте.

Салли открыла глаза и повернулась к могиле Агнес. Ее надгробие было любовно украшено вьюнком, лимонным миртом и веточкой кенгуровой лапки. Она представила себе, как Элис сидит здесь, сооружая алтарь из цветов для своей матери.

Прошло несколько мгновений. Салли откашлялась.

– Агнес, – сказала женщина, – она дома. Она вернулась домой, и она прекрасна. – Салли подняла упавший лист эвкалипта и разорвала его на кусочки. – Она в безопасности. Они оба в безопасности, и оба чудесные. О боже, Агнес, они такие чудесные.

Где-то наверху, скрытая листьями эвкалиптовых крон, запела сорока.

– Я присмотрю за ними, – голос Салли становился увереннее, – я обещаю.

Мобильник резко зазвонил, прервав ее. Она суетливо порылась в сумке и извлекла телефон.

– Привет, Чарли, – поздоровалась она.

Салли встала и приложила руку к надгробию Агнес, помедлила, а потом развернулась и пошла прочь, слушая сладкие звуки голоса ее сына.

* * *

Судорожно вдыхая воздух, он поднялся по ступенькам перед входом в дом, в котором он вырос.

Это будет потрясающе, – сказала Кэсси, целуя его на прощание. – Это ведь то, чего ты всегда хотел. Это твоя семья, Чарли. Не бойся.

Он крепче вцепился в букет. После маминого звонка и договоренности об ужине он загуглил ее. Снова. Элис Харт, флориограф. Ферма Торнфилд, где расцветают полевые цветы. Он купил ей букет телопей, зная, что на языке Торнфилда они значили Возвращение счастья.

Стоя на веранде, он прислушивался к знакомым звукам моря, песне ветра, кудахтанью кур, дремотному гудению пчел и маминому голосу на кухне. Все вместе они были фоном всего его жизненного пути. Теперь добавился еще один: собачий лай.

– Пип! – раздался смеющийся голос – голос, которого он прежде не слышал, голос, который приближался.

Он сглотнул. Поправил цветы во вспотевших руках.

Ее тень тянулась по коридору вперед нее. Он открыл входную дверь. Расправил плечи. В уголках глаз у него защипало от слез.

Его старшая сестра. Она тут.

30 Огненное колесо

Значение:Цвет моей судьбы

Stenocarpus sinuatus/Квинсленд и Новый Южный Уэльс

Изобилие насыщенных красных и оранжевых цветов являет собой живописное зрелище с лета до осени. Цветы, прежде чем открыться, походят по форме на спицы колеса; эти бутоны симметричной формы получили свое название благодаря их сходству с фейерверками «огненная вертушка».

Уже был вечер, когда Элис вернулась домой с букетом свежих огненных цветов.

Она поздоровалась с Пип и пошла в свою комнату, чтобы достать остальные нужные ей вещи: пакет с книгами и бумагами. Она завязала у себя на шее подаренное Руби ожерелье из ининти, вдыхая дымный аромат семян. Засунула в карман ручку, коробок спичек и моток лески. Пронесла все это через дом на веранду. Пип шла за ней по пятам. Они спустились по ступенькам и зашли в сад, а там сели рядышком друг с другом возле того места, где последнюю неделю Элис сооружала костер. Пип лизала ей руки, пока она раскладывала принесенные предметы на земле.

Элис нежилась в покое уходящего дня. Раннее осеннее солнце грело кожу, расплавленное под ним море мерцало аквамарином. Она взглянула в уголок сада, где в свой первый сезон зацвел пустынный горошек. Они известны своей капризностью, – писала она Моссу в своем недавнем письме, – но твои не доставили мне ни малейших хлопот. В ответном письме Мосс упомянул, что в конце года отправится на побережье на конференцию. Ты очень далеко? Можно будет тебя навестить? – Элис улыбалась, печатая ответ.

Задул северо-западный, заставив музыкальную подвеску зазвенеть. Она посмотрела на часы. Салли скоро отправится домой, Чарли и Кэсси должны приехать на выходные, а в понедельник у Элис самолет. Это будет последнее празднование перед отправкой Элис на трехмесячную резиденцию для писателей, которую она выиграла. Она будет в Копенгагене, городе, где, как выяснила Элис, когда-то жили предки Агнес. Когда пришло уведомление об этом, Элис сразу рассказала Чарли. Ты увидишь настоящую Русалочку, – сказал он с гордостью, – передай ей от меня привет.

С тех пор как Элис познакомилась с братом, она не могла представить жизни без него. В вечер их первого совместного ужина у Салли они все сидели вокруг стола, разглядывая друг друга и периодически разражаясь то неловким смехом, то слезами. С того момента они дважды в неделю проводили время вместе и раз в две недели встречались с психологом, чтобы разобраться с их новой жизнью. Элис сводила Чарли к хостелу, чтобы показать место, где она жила с родителями. Они пошли на ее старый пляж и потом лежали на песке, глядя на переменчивые облака, пока Элис рассказывала мамины истории. Когда она расписала, как сильно мама любила свой сад, Чарли предложил взять Элис с собой на плантации и цветочные рынки, с которыми он сотрудничал. Когда Элис увидела, как брат сияет от счастья среди трав и цветов, ей пришла в голову одна идея; как только Чарли привез ее домой, она тут же взялась за дело.