Потерянное сердце - [7]

Прямая тропинка рассуждений вела от богатства, роскоши и окружающей красоты к хозяину всего этого — Гарлэнду Холту. Карина все еще не избавилась от странного ощущения — его глаза словно пытались просверлить ее собственные. На руке не остыла печать горячего — нет, наэлектризованного — рукопожатия.

В уме как-то тревожно и двусмысленно всплыл тот недовольный, почти негодующий крик, которым леди Холт встретила утверждение сына о том, что он уже и раньше видел Карину.

— Три года назад! Гарлэнд, мой мальчик, но это же невероятно! Эта девчушка в то время еще и из пеленок не вылезла!

— Я никогда не ошибаюсь, — коротко ответил сын, — и я это помню очень хорошо.

Карина перевела взгляд с хозяина дома на его экстравагантную матушку, мельком заметив выражение лица Феликса: тот явно казался раздраженным. Карина не могла избавиться от мысли, что кузен явно стремится сделать ее моложе, чем она есть на самом деле. Понять бы, зачем это ему нужно!

— Во всяком случае, — поспешно прервал он спор между матерью и сыном, — удивительно мило и умно со стороны Гарлэнда целых три года держать в уме столь незначительную встречу! Конечно, в то время Карина едва вышла из школы — совсем еще дитя. Ведь даже сейчас ее еще трудно назвать взрослой!

— Уж конечно, она определенно не выглядит взрослой, — вставила леди Холт.

Карина начала ощущать странное раздвоение личности: ее обсуждали так, словно она — неодушевленный предмет. Она даже не успела ничего произнести, как Гарлэнд резко обратился к ней:

— Вас сюда Феликс привез?

Вопрос был адресован именно ей, но смотрел Гарлэнд не на нее, а поверх ее головы, в сторону камина, где Феликс стоял рядом с Жюли. Двух мужчин захлестнула почти видимая волна неприязни.

— Да, я целиком и полностью отдал и себя самого, и это несчастное бездомное дитя на милость твой матушки и твое великодушие, — наигранно ответил Феликс.

— И не впервые, — заметил Гарлэнд с презрительной усмешкой.

— На сей раз все обстоит иначе, — быстро ответил Феликс.

— Интересно, — парировал Гарлэнд.

Прежде чем кто-нибудь успел хоть что-то ответить на эту его реплику, он бросил стремительный взгляд на часы.

— Пойду пройдусь немного, подышу воздухом.

Мистер Холт негромко свистнул, и две собаки радостно подскочили и стремительно подбежали к хозяину. Он повернулся и быстрым шагом направился к двери.

Наконец Феликс, словно придя в себя, повернулся к леди Холт:

— Жюли! Если мы здесь лишние…

Договорить ему не дали.

— Не смеши, Феликс! — почти закричала она. — Ты же знаешь Гарлэнда! Он всегда ведет себя так странно и неприлично! Я постоянно твержу ему, что все это почти ненормально: в его возрасте уже нельзя так бояться встреч с новыми людьми — это просто нелепо!

— Больше всего на свете и Карина, и я боимся оказаться для вас обоих обузой. — В словах Феликса слышалась обида.

— Даже если бы вы очень постарались, то все равно не смогли бы стать обузой, — успокоила своего любимца леди Холт, при этом нежно похлопав его по руке. — Не обращайте внимания на моего глупого сына. Он, конечно, необычайно силен в финансах, но едва дело доходит до людей, оказывается совершенно беспомощным.

Феликс великодушно позволил себя успокоить и вернулся в свое обычное благодушное настроение. Но Карина чувствовала себя крайне неуютно: она здесь не просто лишняя; ее присутствие явно подливает масло в давно горящий огонь каких-то неведомых ей интриг и ссор.

Она вновь и вновь задавала себе один и тот же вопрос: почему кузен Феликс не захотел отвезти ее в Лондон, хотя она так его об этом просила? Он запросто мог бы устроить ее в каком-нибудь приличном отеле или пансионе — лишь до тех пор, пока она не найдет себе подходящую по средствам комнату и работу.

Девушка наблюдала, как леди Холт и Феликс кокетничают друг с другом. «Зачем он это делает? — спрашивала себя Карина. — Это же не может быть ради денег». Неужели кузен Феликс, с его дорогой машиной, по последней моде сшитыми костюмами, шелковыми рубашками с монограммами и массой всяких изысканных безделушек, может искать какой-то материальной выгоды от дружбы с леди Холт, какой бы богатой та ни была?

Эту головоломку девушке никак не удавалось разгадать. А кроме того, сейчас ей и своих забот хватало, так что особенно размышлять насчет тайных мотивов кузена было некогда. Но никак не выходила из головы неприятная, разъедающая душу мысль, будто ее саму впутывают во что-то некрасивое и не очень чистое.

Она принялась беспокойно, словно зверь в клетке, ходить по комнате, пока наконец не осознала, что время подходит к обеду и пора переодеваться.

В ванной комнате, примыкающей к спальне, Карину уже ожидала готовая горячая ванна, и, быстро выкупавшись, девушка так же быстро переоделась. Маленькое кружевное белое платьице сделало ее совершенно похожей на девочку, готовую к первому причастию.

Карина внимательно посмотрела на себя в большое зеркало, решив, что не стоит удивляться тому, что все относятся к ней как к глупому ребенку. Она действительно выглядела отчаянно юной. А поэтому, немного поразмыслив, твердо решила с первых же самостоятельно заработанных денег купить серьезное, взрослое, обязывающее черное платье.