Потерянное прошлое - [35]

Толпа была самая обычная. Девяносто девять процентов собравшихся пришли для того, чтобы приветствовать президента в чудесный осенний день. Кроме того, там присутствовали и демонстранты с транспарантами – те, смыслом жизни которых была возможность сказать главнокомандующему, чтобы убирался из Южной Америки, Среднего Востока, Дальнего Востока, Африки, Европы и города Расина. Когда президент начал свою речь, телевизионные камеры сконцентрировали всё свое внимание именно на этом одном проценте собравшихся.

Сотрудники Секретной Службы стояли тремя кольцами, хотя для нетренированного глаза могло показаться, что они разбросаны в беспорядке. Три кольца представляли собой три эшелона обороны. Второй эшелон отделял президента от толпы. Третий, составленный буквально из “телохранителей”, находился не далее, как на расстоянии вытянутой руки от тела, которое предстояло хранить. Эти люди были готовы сгрудиться, вокруг президента при малейшем признаке опасности.

В этот чудный день одна милая и исключительно вежливая домохозяйка прошла сквозь второй эшелон обороны в городе Расине. Она вежливо извинилась и протиснулась между агентами. Но поскольку приборы, улавливающие наличие металлических предметов, ничего не показали, то никто из сотрудников, стоящих во втором кольце, не заподозрил ничего иного, кроме того, что леди хочет получше рассмотреть президента. Пока она не подошла вплотную к трибуне.

– Вам не удастся отключить свет вселенской истины! Ваши отрицательные силы потерпят крах! – визгливо выкрикнула домохозяйка.

Камеры отвернулись от президента, который в этот момент объяснял, каким образом страна накормит себя, когда произойдут серьезные перемены в аграрной политике правительства, и повернулись лицом к женщине, яростно размахивающей руками. Телохранители подались ближе к трибуне. Всего несколько секунд – и вот уже сотрудники Секретной Службы допрашивают ее в предназначенной для этого комнате.

– Вам не удастся причинить мне вред! – заявила женщина.

Она была спокойна и нежно улыбалась всем присутствующим. Но когда она вдруг стала мочиться на пол, пришлось вызвать доктора и отвезти ее в больницу. По бумагам определили, что эта женщина – домохозяйка, но сама она не помнила своей фамилии. Не могла она также припомнить и того, где живет и как оказалась в Расине. Ей было абсолютно наплевать на свободу вероисповедания. Не наплевать ей было только на одно:

– Когда мне дадут мороженое?

Еще более странным было то, что агент, который ее задержал, был найден тем же вечером разгуливающим по улицам Расина. Он был совершенно ошарашен тем, что у него в кармане оказалось целых пятьдесят долларов. С такими деньгами, твердил он всем вокруг, он может посмотреть двадцать пять кинофильмов подряд. Если, конечно, не будет покупать конфеты.

При каждой остановке в поездке по Среднему Западу случались подобные инциденты. Один раз какой-то такой псих чуть было не подошел вплотную к президенту.

Наконец Секретная Служба, к великому своему огорчению, была вынуждена сообщить президенту, что не может более охранять его, когда он покидает пределы Белого Дома. Надвигалось что-то грозное, и они не имели ни малейшего представления о том, что это такое.

Президент стоически выслушал сообщение своей охраны и потом, когда они удалились, направился к себе в спальню, где предыдущий президент когда-то давно показал ему красный телефонный аппарат – особенный аппарат, по которому можно было звонить только особенным людям. Он многократно пользовался этим телефоном за годы своего президентства и теперь собирался воспользоваться снова. Все что ему надо было сделать – это снять трубку, и тогда двое самых сильных в мире телохранителей будут охранять его днем и ночью.

– Смит слушает, – раздался голос.

– Смит, у меня серьезные проблемы, и я не уверен, что они попадают под вашу юрисдикцию. Кто-то или что-то надвигается на меня. И сотрудники Секретной Службы утверждают, что рано или поздно этот кто-то или что-то меня достанет.

Глава седьмая

Храм “Братства Сильных” в Майами-Бич представлял из себя элегантную виллу в испанском стиле с огромными верандами. Но Римо и Чиун повстречались с первыми Братьями и Сестрами за несколько кварталов до храма. Те пытались уговорить Римо и Чиуна бесплатно протестировать свой характер. К немалому чиунову отвращению, Римо записал их обоих.

На величественных воротах при входе на территорию храма красовалась кричащая вывеска: “Анализ характера – бесплатно”.

– Не могу даже представить себе, зачем ты это делаешь, – заметил Чиун.

– Какие-то люди поставили своей целью угрожать президенту. Для этого они используют какое-то непонятное явление. И почему-то получается так, что те, кто наносит удар, забывают, что они сделали, как они это сделали, и даже забывают, кто они такие. Но среди них слишком много членов “Братства Сильных”, чтобы нам не заняться расследованием.

– Мне жаль, что я спросил тебя об этом, – заявил Чиун.

На нем было простое серое кимоно – наряд путешественника. Чиун надел его потому, что собирался покинуть Майами-Бич; Он всерьез обдумывал вопрос о том, чтобы подыскать себе более постоянное место жительства в Америке, и это печалило его. Если купить дом для постоянного проживания, то это значит, что придется поселиться здесь надолго, а чем дольше он и Римо будут работать на Смита, тем меньше у них останется шансов преумножить славу Синанджу. Сумасшедший император Смит не только настаивал на том, чтобы все их действия совершались в строжайшей тайне, но более того – он явно не собирался захватывать трон в этой стране. Весь ужас заключался в том, что эти белые всерьез верили своим собственным словам, когда они разглагольствовали на тему избрания народом своих руководителей вместо более традиционных и надежных способов передачи власти: по праву рождения или – что еще более разумно – благодаря услугам профессиональных ассасинов, традиционных ассасинов, принадлежащих к древнему Дому ассасинов, давшему миру больше великих монархов, чем любая королевская династия. Римо упрямо отказывался оказать честь этому Дому ассасинов, совершив что-нибудь такое, что прославило бы его в веках. Вместо этого он продолжал служить стране, которая ничему его не научила, и императору, сумасшедшему настолько, что он открыто признавал, что не верит в отмщение.