Потерянное наследство тамплиера - [35]

— Если это балласт, то почему именно секретарь и завхоз были единственными приглашёнными на воссоединение семьи?

— А вот это вопрос, — согласился Алексей.

— Завтра надо будет сходить в этот старый двор и расспросить про такую нежную дружбу у сторожилов, во что играли, с кем дружили, кто родители.

— Я схожу, — махнул головой Эндрю.

— Нет, — сказала Зинка, — пойдёт Феликс. — Она очень серьёзно посмотрела не него. — И пожалуйста, без геройств и похищений девушек. Можешь взять с собой Станиславу, она сегодня приятно удивила, поработала лучше всех нас. Возможно, и там она тоже себя проявит.

Стася вся покраснела от похвалы и даже смутилась, одно осталось неизбежным на лице молодой блондинки — это лучезарная улыбка, которая просто не сползала весь день с её лица.

— Шеф, меня обижает ваше недоверие, — возразил Феликс, подмигнув Стасе. — Я, между прочим, человека спас, а ты одного хвалишь, а другого ругаешь. Кажется, ты ко мне предвзято относишься, двойные стандарты, как сказал бы наш президент.

Зинка проигнорировала его выпад, но он всё же заметил, что та ухмыльнулась краешком губ. Феликс довольно поставил себе плюсик. Он не понимал, что на него так действует, сама Зинка или чувство свободы, которое было забыто и сейчас так пьянило своими возможностями.

— Всё, ребята, надо спешить, впереди ещё ужин. Мы с Алексеем сегодня так и не видели наследников престола, если не считать отчима нашего олигарха. Старик злой, странный и по мне так просто сумасшедший. Но в нашем деле любое мнение может играть роль. Сегодня, когда вдова позвала к обеду, он уже сидел в столовой. Увидев нас, как я потом выяснила, бывший преподаватель литературы, а ныне большой любитель Пушкина поприветствовал фразой: «Экого послали супостата», при этом странно сделав рукой, словно танцевал гопака.

— А это из Пушкина? — поразилась Мотя, даже на время перестав жевать, её всегда восхищало, когда люди вели себя нетипично и, по её мнению, жутко умно.

— Да, — на автомате ответила Зинка, — «Сказка о попе и работнике его Балде». Мотя, — воскликнула она, повернувшись в сторону подруги, — тебя не порвёт — есть селёдку после конфет?

— Это всё Максим виноват, — счастливо ответила та, — накупил всяких вкусностей, даже не знаю, за что взяться в первую очередь.

— А кто у нас Максим? — ревниво поинтересовался Алексей, который всё время, что шло собрание, был очень хмур, угрюм и почти не оказывал внимания своей девушке.

— Максим — это водитель, по знаку зодиака Рыба, безвольная, я тебе скажу, личность, пользуются им все кто ни попадя, — ответила Мотя, — его в качестве помощника приставила к нам Кристина.

— Или в качестве шпиона, — поправил любимую Алексей и силой отобрал селёдку.

— Итак, подвожу итог, — выдохнула Зина, ей многое не нравилось в этом расследовании, в воздухе витало необъяснимое ощущение, будто кто-то руководит процессом. Слишком много было совпадений и стечений обстоятельств, в которые она не верила. — Убиты четверо друзей. Вопрос: их хотели убить всех четверых или кого-то конкретного, а остальные — случайные жертвы? Если так, то кого? Также надо всё выяснить про наследство Важнова, кому и в каком количестве оно достанется. Дальше странная девушка Мира, спящая у нас на диване в гостиной. Случайная ли она жертва, кто её пытался убить в больнице? — на этих словах она посмотрела на Феликса, а тот в ответ ей глупо, но обаятельно улыбнулся.

— Мотя, завтра объявится наш полицейский, передай ему шприц, что принес Феликс, на экспертизу. Так, Эндрю, узнай мне всё про членов семьи и одного мажордома, — Зинка на листочке написала имя. — Также подежурьте ночью у нашей гостьи, чтоб, когда она очнётся, не пошла прямиком в полицию заявление писать. Конечно, есть вопросы про пятого непришедшего приглашённого на праздник и официантку, проработавшую всего один день, но они у нас пока остаются в воздухе. Всё, ребята, встречаемся завтра вечером, надеюсь, к этому времени будет больше информации.

Май 1881 года,

Восточная Пруссия, Кёнигсберг

Пол Бланшфор чувствовал, что старуха с косой уже точит своё оружие, собираясь навестить его в ближайшее время, и от этого становилось тоскливо. Нет, он не боялся умереть, он прожил долгую и очень насыщенную жизнь. Пол был уже восьмым поколением в семье Бланшфор, которые проживали здесь, в Восточной Пруссии. Он хорошо знал историю своего рода, потому как это впитывалось с молоком матери. От отца к сыну переходил рассказ о великой их прародительнице, смелой жене тамплиера. О той женщине, которой сам великий магистр ордена тамплиеров Жак де Моле доверил артефакт, по значимости сравнимый с чашей Грааля. И теперь семейство Бланшфор, которое ведёт род от французских вельмож, должно охранять его, передавая знание о его местонахождении своим потомкам. В итоге этот артефакт должен принадлежать ордену тамплиеров, именно им была уготована учесть охранять на земле столь божественную святыню.

Дед рассказывал Полу, что тамплиеры выжили благодаря великой мудрости Жака де Моле и сейчас орден, став умнее, ведёт своё тайное существование.

— А почему они не приходят за артефактом, который мы охраняем? — спрашивал маленький Пол. Он любил разговаривать с дедом, отец был немногословен. Тот не отвергал, но и, казалось, не совсем верил семейной легенде. Он был деловым человеком и больше всего на свете любил всё земное, работу, деньги, женщин. Дед же был словно из другого теста, он не просто верил, он знал наверняка, что рассказывал внуку истину.