Потерянная принцесса - [9]
Страшный натиск с таранными копьями наперевес мог бы опрокинуть любой встречный удар, но нет сейчас в копьях-отрядах ни одного копья-оружия, сослужили они службу в первые сутки, изломаны во вражеских телах или брошены во время ночного бегства. Да и не сходятся адские воины с орденскими братьями грудь с грудью, сила на силу. Слаженно вертятся на своих злых конях, заходят с разных сторон языками пламени.
Все это ведомо по битвам с сарацинами, и от такой отравы есть противоядие. Но тут иная слаженность, и даже сила иная.
Горят огни клинков, грохочут о железо булавы и кистени. Дождем льются лучные стрелы. Редко, но весомо огрызаются в ответ конные арбалетчики.
Слева летит аркан, падает на плечи, но Лютгер, пришпорив Вервольфа, сокращает дистанцию, не давая затянуть петлю. Тартарин разворачивает своего скакуна. В открытом поле он успел бы, однако они в тесной круговерти схватки, на земле бьются и страшно кричат поверженные кони – и легкому всаднику не суждено уйти от тяжелого. Срубив врага одним ударом, рыцарь сбрасывает с себя волосяную смерть.
Несколько раз стрелы бьют в Лютгера, отскакивают от шлема, пронзают верхнюю кольчугу и вязнут в нижней. Вспышка боли отозвалась в ноге: кольчужный чулок однослоен, и стрела дорвалась до мяса. Ничего.
Сбоку наскакивает еще один всадник. Щит давно расколот и брошен, Лютгер принимает сабельный удар на левую руку – она враз онемела, потому что кольчатый рукав однослоен тоже, но от ответного удара тартарин пошатнулся.
Вервольф насел на степную лошадку грудью, сотряс ее, опрокинул. Его боевая попона истыкана стрелами, но лишь вокруг трех-четырех из них расплываются бурые пятна – а рыцарский конь на рану крепче любого вепря.
Пыль. Мелькание, мельтешение. Солнце коснулось расщелины между вершинами, багряный свет тускнеет – и нет у предводителя возможности следить за полем боя сквозь смотровую щель. Лютгер поднимает забрало.
Псы, извернувшись, вгрызлись в плоть вепря, но он отбивается так, что прыжок их вышел крив. Мимо шеи промахнулись, на загривке не повисли. Терзают панцирно-крепкие бока, захлебываются кровью, его и своей.
Каждая капля крови теперь важна и каждая капля пота, любая уцелевшая кость, железо, вздох…
Где же охотники? Им сейчас не скрыться за своими воинами: почти все силы должны быть в бой брошены…
Вот они. То есть он: тот же, что пускал свистящую стрелу со склона двуглавого холма. При нем еще с десяток воинов, тоже в доспехах куда лучше, чем у прочих, кое у кого даже шлемы с наличниками, а под иными и кони в броне. Но это не имеет значения: все они – лишь оружие охотника, его рогатина, кинжал, свинокольный меч.
Кажется, с утра по меньшей мере двое охотников было. Должно быть, один сложил-таки голову. Или с самого начала был единственный. Не важно.
Важно – как бы вепрю обрести упор, чтобы стряхнуть псов и рвануться еще раз. Он еще в силах. Тогда с воем осыплются с него собаки, и откроется путь к охотнику, пускай лишь на мгновение, но можно успеть, можно… А сейчас кабан бестолково топчется на месте, цепляя клыками собак, но не видя их хозяина.
Лютгер вдруг ощутил себя в этот момент одновременно глазами и клыками вепря. Только ноги его сейчас увязли: между ним и охотником – ложбина, до краев заполненная кровавым водоворотом. Кипение людей, коней и оружия. Не пробиться.
Рука его потянулась к задней луке седла за рогом – но рога там не оказалось, одни осколки.
Тяжелая стрела гулко ударила в шлем. Лучник метил в лицо под отверстым забралом, но дал промах. Опускать забрало по-прежнему нельзя.
– Помощь наша в Тебе, Господи! – в отчаянии воззвал Лютгер – и был услышан.
– В имени Твоем! – донеслось единственно оттуда, откуда надо сейчас: из-за пределов водоворота. – Благодарение Тебе! Сотворившему небо и землю!
Если бы Лютгер не узнал отца Петара по молитве – узнал бы по булаве, в алой жиже до самой рукояти. Как видно, настал час, когда разрешаются все запреты.
– Отче! – крикнул он. И указал мечом.
Крик его, сопровождаемый этим жестом, перелетел над полем боя, как свистящая стрела. Ударил в цель.
– Всех народов спасение! – объяснения священнику не потребовалось. – Свет к просвещению язычников! Слава народа Израилева!
С каждым выкриком его опускалась палица – и кто-то валился под ней. Или под мечом спутника святого отца. Матиас был жив, оставался в седле и исполнял свой долг.
Двое, изнеможенные и окровавленные, они неслись на тартарского полководца и сторожевой десяток при нем. Священник кропил алой влагой щедро, направо и налево, молился в полный голос, сержант был словно нем, но меч его проливал алое столь же исправно.
Тут на Лютгера наскочили сразу трое – и долгие мгновения он был занят неотрывно. Все же какая-то часть его естества продолжала следить за охотником и теми, кто пробивался к нему, поэтому он понял, когда случилось… это.
Со стороны охотника сухо и звонко перелетел пронзительный свист, проскакал по воздуху, подобно пушинке одуванчика, несомой шквалом. Вслед за ним хлынул и самый шквал – ливень стрел. С обычным свистом. С бронебойным стуком в железо – и с тупыми ударами в сокрытую за ним живую плоть.
Своеобразный оружиеведческий ликбез для читателей и писателей всех фантастических (и не только!) школ, стилей, направлений.Герои нынешней фантастики гораздо чаще хватаются за меч, чем за бластер; да и в доспехи они облачены куда как регулярнее, чем в скафандры. Другой вопрос — какова при этом степень достоверности…Итак, если вы прочтете эту книгу, то узнаете, в каком кармане носят катапульту, на какую пуговицу следует застегивать латы и как правильно стрелять из зенитного арбалета по дракону!Это — соборник статей, опубликованных в журнале «Реальность фантастики».
…А кто сказал, что вопросы оружиеведения — это ТОЛЬКО вопросы применения, изготовления и т. п. оружия как такового? Даже в реальности дело обстоит иначе! А уж в фантастике, где «основным оружием» сплошь и рядом являются боевые животные, — тем более…Эта тема давно уже заслуживает, так сказать, персонального обсуждения. Во всяком случае, «ляпов» (и, наоборот, очень удачных прозрений) тут накопилось вполне достаточно, чтобы потребовался обширный курс ликбеза и для читателей, и для писателей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Легионы Ларской империи вторглись в бывшую провинцию Нико. Но их главным противником стали не отряды никанских солдат, а прекрасно обученные своры боевых псов, почти телепатически связанных со своими хозяевами. Скадли — ведущий одной из таких свор, успешно сражается против имперцев. Вот только в мирное время ему приходится еще сложнее.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В начале девятнадцатого столетия Британская империя простиралась от пролива Ла-Манш до просторов Индийского океана. Одним из строителей этой империи, участником всех войн, которые вела в ту пору Англия, был стрелок Шарп. В романе «Трафальгар стрелка Шарпа» герой после кровопролитных битв в Индии возвращается на родину. Но французский линкор берет на абордаж корабль, на котором плывет Шарп. И это лишь начало приключений героя. Ему еще предстоят освобождение из плена, поединок с французским шпионом, настоящая любовь и участие в одном из самых жестоких морских сражений в европейской истории. В романе «Добыча стрелка Шарпа» герой по заданию Министерства иностранных дел отправляется с секретной миссией в Копенгаген.
В начале девятнадцатого столетия Британская империя простиралась от пролива Ла-Манш до просторов Индийского океана. Одним из строителей этой империи, участником всех войн, которые вела в ту пору Англия, был стрелок Шарп. В романе «Тигр стрелка Шарпа» герой участвует в осаде Серингапатама, цитадели, в которой обосновался султан Типу по прозвищу Тигр Майсура. В романе «Триумф стрелка Шарпа» герой столкнется с чудовищным предательством в рядах английских войск и примет участие в битве при Ассайе против неприятеля, имеющего огромный численный перевес. В романе «Крепость стрелка Шарпа» героя заманят в ловушку и продадут индийцам, которые уготовят ему страшную смерть. Много испытаний выпадет на долю бывшего лондонского беспризорника, вступившего в армию, чтобы спастись от петли палача.
События Великой французской революции ошеломили весь мир. Завоевания Наполеона Бонапарта перекроили политическую карту Европы. Потрясения эпохи породили новых героев, наделили их невиданной властью и необыкновенной судьбой. Но сильные мира сего не утратили влечения к прекрасной половине рода человеческого, и имена этих слабых женщин вошли в историю вместе с описаниями побед и поражений их возлюбленных. Почему испанку Терезу Кабаррюс французы называли «наша богоматерь-спасительница»? Каким образом виконтесса Роза де Богарне стала гражданкой Жозефиной Бонапарт? Кем вошла в историю Великобритании прекрасная леди Гамильтон: возлюбленной непобедимого адмирала Нельсона или мощным агентом влияния английского правительства на внешнюю политику королевства обеих Сицилий? Кто стал последней фавориткой французского короля из династии Бурбонов Людовика ХVIII?
Новый приключенческий роман известного московского писателя Александра Андреева «Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого» рассказывает о необычайных поисках сокровищ великого гетмана, закончившихся невероятными событиями на Украине. Московский историк Максим, приехавший в Киев в поисках оригиналов документов Переяславской Рады, состоявшейся 8 января 1654 года, находит в наполненном призраками и нечистой силой Збаражском замке архив и золото Богдана Хмельницкого. В Самой Верхней Раде в Киеве он предлагает передать найденные документы в совместное владение российского, украинского и белорусского народов, после чего его начинают преследовать люди работающего на Польшу председателя Комитета СВР по национальному наследию, чтобы вырвать из него сведения о сокровищах, а потом убрать как ненужного свидетеля их преступлений. Потрясающая погоня начинается от киевского Крещатика, Андреевского спуска, Лысой Горы и Межигорья.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.