Потерянная любовь - [49]

— Уолтер, послушай! — подбегаю к нему и хватаю за рукав. — Ты уже думал, как будешь искать сына в Городе?

Он снова хмурится.

— Попытаюсь выяснить, где там обитают сироты, и обойду все точки. Буду искать до тех пор, пока не найду, даже если для этого понадобиться перевернуть каждый камень в этом городе.

— Тебе этого не потребуется. Если нам повезет, то мы найдем одного моего знакомого.

— Знакомый? — спрашивает Гретта. — У тебя в Городе остались знакомые? Я думала, вы бежали оттуда без оглядки.

— Так и было, но знакомый все же есть. Он — сирота, глава своей маленькой банды. Знает всех беспризорников, можем попробовать узнать у него.

Глаза Уолтера наполняются такой радостью, что аж завидно становится, а улыбка растягивается все шире и шире.

— Серьезно? Ребекка? Это действительно так?

Киваю.

— И он нам поможет? Ты в нем уверенна?

Снова киваю.

— Если он еще жив, то непременно поможет нам. В Городе слишком опасно спрашивать у каждого встречного, где обитают сироты. Там даже отвечать никто не станет: всем плевать на всех, поверь мне. А привлекать к себе лишнее внимание все равно, что подписать смертный приговор.

— Почему?

— Портер Джонс очень держится за свою власть над жителями. Он в корне пресекает любые попытки неповиновения. Поэтому там опасно быть другим, выделяться среди серой толпы. Понимаешь? Если ты не такой послушный, как все, тебя очень быстро уберут.

— Значит, найдем твоего друга и попробуем узнать через него, — резюмирует Уолтер с довольным лицом.

— Вроде того. По крайней мере, мы можем попробовать.

Через два часа устраиваем небольшой привал на окраине поляны со свежей салатовой растительностью, пробивающейся сквозь прошлогодний настил пожухлых листьев и травы.

Гретта делит на всех прихваченные лепешки и наш запас воды. Надо бы найти ручей и набрать еще. Не могу отделаться от привычки контролировать собственные запасы.

Гретта сидит рядом и изучает мое лицо, пожевывая свою порцию ланча.

— Жалеешь, что не пошла с ним?

— Что?

— Жалеешь, что не пошла с Алексом? — спрашивает более настойчиво. — По лицу вижу, что переживаешь.

— А ты бы не переживала на моем месте? Между прочим, вы меня не пустили, а я хотела.

— Не суди Уолтера за это. Он сделал все правильно, к тому же, Алекс сам попросил его. Поставь себя на его место. Ты бы позволила Алексу пойти с тобой, если бы заразилась ты, а не он?

А мне нечего ответить.

Конечно, нет. Не позволила бы.

Гретта придвигается ближе.

— Я тебя очень хорошо понимаю, но ты была бессильна. Поверь, я конечно, не очень хорошо знаю Алекса, но уверенна, что он ни за что на свете не позволил бы тебе пойти с ним.

— Я знаю, но все равно не могу отделаться от ощущения, что не сделала все, что могла.

— Сделала. Остальное было не в твоих силах, — она обнимает меня одной рукой, и я в кой-то веки благодарна ей за поддержку. Вот уж не думала, что она будет меня утешать.

— В моих силах попытаться найти лекарство, — чувствую, как в уголках глаз скапливаются дурацкие слезы. Надоели.

— Правильно мыслишь, подруга! — она чуть сильнее сжимает объятия. — Рада, что ты поняла это. Так что, вешать нос еще рано.

— Ты не представляешь, что может ждать нас в Городе. Я была там, по ту сторону бетонных стен. Поверь, кроме постоянной опасности и безнадеги, там больше ничего нет.

— Ничего, справимся.

На этом наш привал заканчивается. Уолтер заставляет подняться и идти дальше.

Вперед.

Туда, где я найду спасение для Алекса.

Алекс

Наступает вечер, принесший весеннюю прохладу и низкие тяжелые серые облака. Ночью будет дождь, крыша нам не помешает.

Всю дорогу от брошенного автомобиля мы молчим, погруженные каждый в свои мысли. Джанин даже напевать песню перестала. Чувствует себя виноватой в том, что накинулась? Я вот не чувствую вины за то, что тогда чуть не перерезал ей горло.

Наконец, за очередным поворотом бесконечного шоссе, я вижу выглядывающий из кустов указатель «Хилли».

— Это оно? — сомнительно спрашивает Джанин.

Достаю карту, что она отдала мне утром, свечу фонариком в нашу точку назначения.

— Да, вроде оно. Посмотрим, что там?

С шоссе влево уходит давно не езженная автомобильная колея. Идем осторожно, прислушиваясь к каждому шороху.

Но нашим надеждам не суждено было исполниться. Хилли оказался брошенным пустым поселением с тремя десятками домов. Ни единого намека на присутствие жизни в этом месте я не заметил, как ни старался.

Джанин стоит посередине поселка на дороге, сложив руки на груди.

— Я же говорил, передохли все уже, — язвлю, замечая, как ее лицо становится еще более грустным.

— Может, их тут и не было. С чего мы вообще взяли, что вот так просто возьмем и найдем их? — успокаивает сама себя.

— Эй! Ребятки! — внезапно слышится с другого конца деревни мужской незнакомый голос.

Джанин подпрыгивает на месте, а я моментально выхватываю винтовку, целясь в сумерки, откуда раздался вопрос.

— Да, успокойтесь! — второй голос. Их минимум двое. — Не надо в нас стрелять!

На дорогу выходят трое молодых людей в камуфляже, с фонарями и оружием наперевес. Самый высокий приветственно поднимает руки ладонями вверх, демонстрируя, что не собирается нападать на нас.

— По какому поводу спор? — спрашивает он. — Вас за три мили слышно! Вы нас нешуточно перепугали!