Потайной ход - [83]

– Вы не делаете чести этому титулу, – зло сказала миссис Октагон, и лицо ее стало угрюмым. – Мертв. Уолтер Мэллоу мертв. Ах, я так его любила!

– Странно же вы показываете свою любовь, – спокойно сказал Катберт, усаживаясь.

Миссис Октагон тут же встала.

– Я запрещаю вам сидеть в моем доме, лорд Карэнби. Мы чужие люди.

– О нет, миссис Октагон. Я пришел сюда договориться.

– О чем? – с презрением сказала она, видимо, уверенная, что у него нет ничего против нее.

– О нашей свадьбе с Джульет.

– Мисс Сэксон, если вам будет угодно. Она никогда за вас не выйдет.

– Выйдет. Каковы причины вашего упорства?

– А я отказываюсь вам отвечать, – зло сказала миссис Октагон, а затем вдруг продолжила ни с того ни с сего: – Если хотите знать, я ненавидела вашего дядю.

– Вы только что сказали, что любили его.

– Любила, – воскликнула она, раскинув руки. – Я безумно любила его. Я ему волосами бы ноги вытирала. Но он не был меня достоин. Он любил Селину, жалкую, безвольную дуреху. Но я помешала этой свадьбе, – с торжеством закончила она. – И вашей не допущу.

– Не думаю, что моей свадьбе вы сможете помешать, – спокойно ответил Катберт. – Меня принудить не удастся, миссис Октагон.

– А я и не собираюсь, – ответила она. – Но моя дочь подчинится моему решению и отвергнет вашу руку. Мне все равно, будь вы хоть сто раз лорд Карэнби. Джульет не выйдет за вас, будь у вас все деньги мира. Я ненавидела Уолтера Мэллоу, вашего дядю. Он гнусно обошелся со мной, и я поклялась, что никогда никто из моих детей не будет с ним связан. Селина хотела этого брака и заставляла меня согласиться, пока была жива. Но она мертва, и лорд Карэнби мертв, и вы ничего не сможете сделать. Я презираю… презираю вас!

– Мы могли бы разговаривать более рассудительно.

– Я не позволю вам далее здесь оставаться. Ступайте.

Она театральным жестом показала на дверь. Катберт взял шляпу.

– Я уйду, если вы настаиваете, – сказал он, – направляясь к дверям, – но я вернусь с полицейским.

Миссис Октагон ахнула и посерела.

– Что вы хотите сказать?

– Вы знаете, что я хочу сказать. Мне уйти?

– У вас нет ничего против меня, – с яростью сказала она. – Оставайтесь, если хотите, и просветите меня, о чем вы.

– Я думаю, вы прекрасно понимаете, о чем идет речь, – повторил Мэллоу, садясь. – Я знаю, что ваша сестра умерла много лет назад, – миссис Октагон открыла рот, – и что Эмилия выдавала себя за Селину Лоах. И возможно, миссис Октагон, вы помните, как погибла ваша сестра?

– Я пальцем ее не тронула! – дрожа и задыхаясь, ответила миссис Октагон.

– Нет. Это сделала Эмилия Сол, а вы покрывали преступление.

– Я все отрицаю. Идите и приводите полицию, если хотите!

Катберт пошел к дверям. У выхода он обернулся.

– Заявление Эмилии огласят в суде с огромным удовольствием, – сказал он.

Миссис Октагон бросилась к нему, схватила за фалды и потащила в центр комнаты. Затем она заперла дверь и села.

– Нам никто не помешает, – сказала она, вытирая с лица испарину. – Что вам известно?

– Все, даже то, что это вы написали моему дяде то письмо, в котором говорилось, что ему следует повидаться с так называемой Селиной Лоах.

Со стороны Мэллоу это был выстрел наудачу, но, судя по ее лицу, он попал в цель. Миссис Октагон была единственной женщиной, которая могла послать такое письмо. И она даже не пыталась этого отрицать.

– Я послала его потому, что устала от тирании этой женщины. Я подумала, что у нее будут неприятности.

– Но она могла устроить неприятности и вам. Положим, она осталась бы в живых и рассказала бы всем о гибели Селины?

– Тогда она сама сунула бы голову в петлю, – глухо ответила миссис Октагон. Вся ее театральность улетучилась. – Дура я была, что тянула так долго. Двадцать лет эта дрянь держала меня за горло. Именно Эмилия заставила меня согласиться на вашу помолвку с Джульет. Иначе, – злобно добавила она, – я скорее умерла бы, чем согласилась. О, – воскликнула она, потрясая кулаками, – как я ненавижу вас, и вашего дядю, и весь род Мэллоу!

– «В самом аду нет фурии страшнее, чем женщина, которую отвергли», – беспощадно процитировал Катберт. – Что же, знайте теперь, что мне известно всё.

– Вы знаете, кто убил Эмилию?

– Маракито сказала, что это сделали вы.

– Я? – взвизгнула миссис Октагон. – Да как она посмела? Но раз она, как сказала мне Джульет, мертва, я не смогу привлечь ее за клевету. Она сама ее убила! Я уверена! Этот подпольный цех…

– Так вы о нем знали?

– Нет, – отрезала миссис Октагон. – Я ничего не знала о преступных делишках Эмилии. Я позволила ей носить имя моей сестры…

– Почему? – быстро спросил Мэллоу, не зная, что Маракито сказала Карэнби.

– Не знаю, – угрюмо ответила миссис Октагон. – У Эмилии были какие-то проблемы с законом. Ее брата и мать потом засадили за фальшивомонетничество. Она тоже могла попасть за решетку, но я согласилась молчать. Эмилия столкнула Селину с лесов. Затем обернулась и сказала, что это я убила сестру. Поскольку все знали, что я не лажу с сестрой, меня могли обвинить в убийстве, а Эмилия пригрозила, что затянет петлю на моей шее. Эмилия заставила меня помочь ей переодеться, поскольку лицо мертвой было изуродовано, а фигурой они были похожи, так что могло сойти. Я не знала, как она собирается обмануть моего отца. Но он скоропостижно скончался. Если бы он не умер, обман не удался бы. Я давала показания в ходе расследования, а Эмилия-Селина делала вид, что больна. Я ухаживала за ней, и врач у нас был со стороны. Затем мы уехали за рубеж, она вернулась и заперлась в коттедже «Роза». Я пыталась выйти замуж за Карэнби, но Эмилия не дала.