Потанцуй со мной - [36]

Он жил роскошной жизнью в Вашингтоне, в Джорджтауне. Шерон помнила, как они ездили к нему в гости. Она была просто в шоке от небольшого заднего дворика, от клумб с пионами и лилиями, от террасы и садовой мебели, которая, должно быть, стоила больше, чем ее спальня и гостиная вместе взятые. Он не был очень богатым, просто он знал, как распоряжаться деньгами. И, как они могли заметить, он слишком много работал, чтобы найти себе девушку и влюбиться…

Была весна. Шерон помнила, как они ехали через город. Дилан пригласил их на ужин в ресторан «Жан-Луи», и теперь они сидели в его черном «порше», катаясь по городу.

Дилан носил кобуру. Шерон, сидевшая рядом с Эли, могла почувствовать, как тот смотрит на пистолет, и понимала, что он хочет о чем-то спросить брата.

— Давай, — прошептала Шерон, она сама хотела узнать побольше о таинственной работе родственника. — Ему все равно.

— Дилан, ты же сейчас не на службе? — поинтересовался Эли.

— Да.

— Тогда почему при тебе оружие?

— Просто такая работа, — ответил Дилан. — Никогда не знаешь, что может случиться.

— Плохие парни могут появиться в любой момент? — Эли усмехнулся.

Дилан кивнул, не улыбаясь.

— Чем ты все-таки занимаешься? — спросила Шерон. Она знала Дилана практически столько же, сколько Эли, хотя он никогда не подпускал ее близко (как, впрочем, и Эли и родителей), она считала его кем-то вроде младшего брата. — Мы знаем, что ты работаешь на правительство…

— Я защищаю и служу, — ответил он с усмешкой.

— Эй, ты думаешь, мы вернемся в Род-Айленд и расскажем всем о твоих секретных миссиях? Давай, будь посерьезней, — поддел Эли брата.

— Я работаю с наркотиками.

Они ждали подробностей. Эли протянул руку и сказал:

— Ладно тебе, давай…

Но продолжения не последовало, и Шерон почувствовала, как Эли начинает злиться. Она сидела у него на коленях и кожей ощущала все нарастающее напряжение.

— Я же твой брат, ты не веришь мне или просто не хочешь ничего рассказывать?

— Я полностью доверяю тебе, — спокойно произнес Дилан, — ведь ты не думаешь, что я просто не хочу разговаривать об этом? Ты здесь ни при чем…

— Чушь, — вспылил Эли. Он выпил слишком много красного вина за ужином, больше, чем обычно, и его гнев все возрастал.

— Эй, ладно, — она потерлась носом о его шею, — ладно…

Эли обнял ее обеими руками, они плотно прижались друг к другу. Возможно, он хотел оттолкнуть ее, но не мог. Машина увеличила скорость, она почувствовала, как он расслабляется.

Дилан свернул за угол. Он посмотрел на них, ожидая их реакции, как будто не замечал напряжения, повисшего — в воздухе. Шерон резко вдохнула, когда увидела великолепные вишневые деревья, с яркими белыми цветами, окружающие мемориал Джефферсона, их кроны отражались в воде тихого водоема.

— О боже, — выдохнула она.

— Мило, — сказал Эли, — мы приехали сюда из страны яблонь, а ты показываешь нам фруктовые деревья.

— Как сады? — спросил Дилан.

— Разрушаются и вянут, — ответил Эли. — Папа будет держаться до последнего. Мы получали выгодные предложения от шести разных покупателей, но нет…

— Он должен держаться, — сказал Дилан. Крыша машины была опущена, их окружал свежий воздух.

— Что ты имеешь в виду?

— Что мир не нуждается в очередном блоке новых домов, новом заводе.

— Нет, но мы нуждаемся в кредите на дом. Ты знаешь, какой сейчас налог на землю?

— Да, — ответил Дилан. Эли умолк, потому что все знали, что Дилан посылает деньги отцу последние несколько лет, чтобы покрыть расходы на содержание садов. Он не был богат — просто правительственный работник, какой бы загадочной ни была его работа, но он любил яблони. И в глазах отца это делало его великим героем.

— Земля не будет платить сама за себя, — пробурчал Эли. — Скажи мне, что миру нужно, если не новые районы?

— Больше фруктовых деревьев, верно, Шерон?

— Без комментариев, — она попробовала засмеяться, — я не буду встревать между братьями Чэдвик.

— Посмотрите на это, — промолвил Дилан, указывая на вишни, бело-розовые облака, парящие над водой, отражающийся город, — когда я встречу подходящую девушку, я сделаю ей предложение именно здесь. Или дома, в саду.

Эли наконец-то по-настоящему расхохотался, тряся головой:

— Ради бога. У тебя есть «порше», ты летаешь по всей стране, ты знаешь самые лучшие рестораны и ты думаешь, что это романтично?

— Во-первых, это подержанный «порше», а во-вторых, да, думаю, — ответил Дилан.

— Скажи ему, Шер. — Эли толкнул ее локтем в бок. — Ты же женщина. Ты хотела бы, чтобы Джеймс Бонд сделал тебе предложение во французском ресторане при свечах или стоя по щиколотку в грязи с жужжащими вокруг москитами и запахом гнилых яблок вокруг.

Шерон посмотрела на Дилана. Он был братом Эли во всех смыслах этого слова — сильный, с квадратным подбородком, чувственными глубокими глазами. Но иногда они так сильно отличались друг от друга: Эли никогда не покидал дома, но постоянно мечтал о том, чтобы уехать подальше. Дилан уехал, как только вырос, но, казалось, любил яблоневый сад больше, чем что-либо еще в этом мире.

— Как только он найдет подходящую девушку, — сказала Шерон, — «где» уже не будет иметь никакого значения.

Братья засмеялись — расслышал ли Дилан горькую ноту в голосе брата? Эли поздравил ее с дипломатичностью, и Дилан повез их вдоль потрясающе красивых освещенных памятников к своему дому в Джорджтауне. Всю дорогу и Шерон и Эли не сводили глаз с часов.