Потанцуй со мной - [21]

Не успела она переступить порог столовой, как на нее нахлынули воспоминания. Выкрашенные в светло-желтый цвет стены времен холодной войны, серый линолеум на полу. Длинные столы были заполнены запеканками, салатами, тушеным мясом и сэндвичами. Квадратные столики со свежими скатертями выстроились в три ряда, возле каждого по десять стульев. Многие из них уже заняли учителя и работники администрации, все разговаривали и смеялись.

Внезапно собравшиеся заметили Маргарет. На миг в зале наступила полная тишина, а затем последовал взрыв радости: Джейн осознавала, что радость была действительно искренней.

— Маргарет!

— Миссис Портер!

— О, это Маргарет — посмотрите, она здесь!

— Маргарет, как ты прекрасно выглядишь!

Да, мама действительно выглядела прекрасно: высокая, как всегда элегантная, наряженная в сиреневое шелковое платье с бантом на шее, седые волосы стянуты в тугой узел, длинная золотая цепочка, которую она почти не снимала, с маленьким хрустальным шариком, в котором хранилось семя горчицы. Друзья и коллеги окружили ее, целовали в щеки, пожимали ей руку и хотели познакомиться с Джейн.

— Моя дорогая дочь, приехала домой из большого города, — гордо заявила Маргарет.

— Как приятно познакомиться…

— Мы так много о вас слышали.

Джейн кивала и улыбалась. Что они слышали? Она никогда раньше не сопровождала свою мать на подобные вечеринки. С тех пор как в двадцать лет девушка покинула Род-Айленд, она почти не бывала в городе.

Джейн осмотрела комнату и заметила своего старого преподавателя английского. У него было все такое же скуластое лицо и широкие брови, и он смотрел на нее все тем же взглядом, что и во время последней встречи. Тогда она сообщила, что бросает Университет Браун, и это после всего того, что он сделал, чтобы помочь ей поступить туда.

Сейчас Джейн было тридцать пять, и с того дня прошло уже шестнадцать лет, но она чувствовала точно такой же стыд.

— Привет, мистер Ромни, — сказала она, оставляя мать в кругу учителей, когда он подошел поближе.

— О! Моя замечательная студентка, — заулыбался пожилой мужчина, — Джейн Портер.

Она покраснела, держа руки глубоко в карманах пиджака.

— Как вы поживаете? — спросила она тоном примерной ученицы.

— Ничего, спасибо. Как ты?

— Я в порядке. Вы совсем не изменились.

— Что означает, что я всегда выглядел дряхлым. Хм. Ну, расскажи мне, что хорошего ты сделала в этой жизни? Ты пишешь стихи для какого-нибудь экспериментального литературного журнала? Или, может, пьесы, анализирующие человеческие эмоции? — Его голос то повышался, то падал почти до шепота. Казалось, он выступает на сцене, уж такая у него была привычка.

— Я бросила учебу, — напомнила Джейн, стараясь, чтобы ее голос звучал твердо, чтобы в нем не проскользнули извиняющиеся нотки.

— Иногда талантливые люди так поступают, — ответил старый учитель, — порой университет не может удержать выдающиеся таланты.

Джейн зарделась и опустила глаза.

— Серьезно, Джейн, чем ты занимаешься?

— У меня свой бизнес в Нью-Йорке, мистер Ромни. Я пекарь.

— Пекарь? — переспросил он. — Это меня удивляет. Ты всегда так любила литературу.

— Я пеку для многих писателей, актеров, издателей…

— Так ты окружила себя творческими людьми.

— Да.

В этот момент в зал вошла Сильви, неся торт. Стоило ей переступить порог, как видный мужчина, в твидовом пиджаке с кожаными заплатками на локтях, быстро направился к двери, чтобы помочь ей. Вместе они донесли торт до стола и водрузили его всего в нескольких шагах от Джейн и мистера Ромни.

— Я и не знала, что вы будете здесь, — произнесла Джейн, улыбаясь. Она проследила за взглядом своего учителя: тот с изумлением разглядывал приготовленную девушкой сладкую копию словаря Уэбстера. Книга казалась почти настоящей, обложка и золотые буквы, возможно, кому-то в голову могла прийти мысль попытаться открыть словарь, чтобы найти необходимое слово. Мистер Ромни улыбнулся.

— Даже если бы ты и знала, ты не могла бы сделать меня счастливее, чем сейчас. Ты все еще любишь литературу, Джейн Портер. Мне всегда кажется, когда я открываю свой любимый литературный альманах, что однажды я там увижу написанное тобой стихотворение или историю.

— Я больше не пишу, — прошептала Джейн.

Мистер Ромни грустно посмотрел на нее, как будто видел призрак ее таланта. Покачав головой, он улыбнулся.

— Не могу в это поверить, — сказал он, — и не буду. Ты не можешь так просто отнять мечту у старого учителя. Я должен каждую неделю брать свой журнал и по-прежнему надеяться, что увижу там твое имя.

Джейн открыла рот, чтобы пошутить, но вдруг обнаружила, что не может говорить. Она стояла лицом к двери и внезапно увидела, как в столовой появляется миссис Виржиния Чэдвик — ее кресло-каталку толкает мужчина среднего возраста. Вновь раздались крики радости, изумления, пожилую даму встречали точно так же, как Маргарет, все были счастливы увидеть миссис Чэдвик.

— А, еще один любимый учитель, — заметил мистер Ромни, — как и твоя мать. Хрупкая и любимая.

Джейн едва ли слышала, что он говорит, она внимательно рассматривала собеседника.

У мужчины была окладистая борода и яркие зеленые глаза, он был старше Джейн лет на десять. Джинсы и черный шерстяной свитер, и все свидетельствовало о том, что он не хочет, чтобы его заметили. Он отошел назад, позволяя миссис Чэдвик (видимо, его матери) остаться у стола с другими учителями.