Бедняжка, она старается изо всех сил. Какое облегчение повернуться к ней и попытаться поддержать обычный разговор!
Няня поинтересовалась, из какой части Новой Зеландии приехала их гостья. Ах, из Окленда? Барбаре приходилось бывать в этом городе и в нескольких других местах, пользующихся популярностью у туристов – на горячих источниках Роторуа и Островном заливе на севере. Какая красивая страна!
Зандро согласился с мнением Барбары, спросил, не нужен ли гостье соус, и сообщил, что один из сортов сыра привезен из ее страны. После чего отрезал кусочек упомянутого продукта и протянул ей на острие ножа. Лия взяла его, чтобы не выглядеть невежливой, положила на крекер и съела, не оставив ни крошки.
Кофе подали в гостиную. Пока остальные усаживались, Барбара взяла чашку и, извинившись, удалилась. Лия с удовольствием последовала бы за ней.
– Лия? – Зандро подошел к ней, протягивая чашку. – Я положил сахару.
– Спасибо. – Удивительно, он помнит, что она любит сладкий кофе. Ее охватило беспокойство. Зандро слишком умен, его глаза, сохраняющие непроницаемое выражение, замечают все. И слишком часто он задерживает на ней взгляд, словно пытается проникнуть в ее мысли и узнать тщательно скрываемые тайны.
Которых слишком много. Если он выведет ее на чистую воду, ей несдобровать.
Лия быстро выпила кофе и поднялась.
– Прошу прощения…
Зандро проводил ее до двери.
– Спокойной ночи, Лия. Если тебе понадобится что-нибудь, миссис Уокер позаботится об этом.
Поднимаясь по лестнице, Лия почувствовала, как у нее по спине побежали мурашки, – пронизывающий взгляд Зандро преследовал ее. Ей пришлось сделать усилие, чтобы дойти до своей спальни.
Какую комнату они отвели Ники? Лия уже начата называть малыша уменьшительным именем, данным ему в этой семье. Сначала оно резало ей ухо. Но оно подходит ее сыну: имя, которым его нарекли в честь деда, слишком тяжелое для такого крошечного человечка. Возможно, со временем он будет употреблять его и станет таким же бесчувственным, как другие мужчины этого семейства…
Сегодня Брунеллески проявили снисходительность, даже ласку и любовь к самому младшему члену семьи. Но когда он подрастет и превратится в молодого человека, а затем – в мужчину, разве его не ждут такие же страдания, какие претерпел Рико? Его будут безжалостно формировать по образу и подобию семьи, запугивать и угрожать до тех пор, пока он не сдастся и не смирится со своей судьбой или не взбунтуется против воли семейства.
Рико взбунтовался, но тень семьи Брунеллески всегда омрачала то недолгое время, когда они с Лией жили в своем собственном замкнутом мирке.
Зандро вторгся в этот мир, сломав кокон, который они свили вокруг себя. Он с презрением смотрел на Лию, едва мирился с ее существованием, твердил брату о семейной чести, об обязанностях, о разочаровании родителей, вызванном тем, что Рико «губит» свою жизнь. О том, что для Рико всегда найдется место, когда он образумится и вернется домой, в семью.
– Это эмоциональный шантаж! – позже скажет Лия. – Не слушай его, Рико. Он пытается манипулировать тобой и вызвать у тебя чувство вины.
Ей не верилось, что у Зандро могли быть какие-либо другие побуждения. От его взгляда веяло холодом. Ему с трудом удавалось скрывать отвращение, которое вызвали в нем она сама и маленькая квартирка, где они с Рико обосновались. Слишком сильно она отличалась от роскошного дома, куда Рико поклялся никогда не возвращаться. Зандро презирал образ жизни, который они выбрали для себя, – жить настоящим днем.
Неразумный и безответственный выбор – такого мнения придерживался Зандро. Он предупредил Рико, что тот лишится щедрого содержания, если будет упорствовать в «этом идиотизме». Лия была убеждена, что, угрожая ему, он испытывал какое-то извращенное удовольствие.
Она хотела схватить Рико за руку, чтобы поддержать его, но Зандро пригвоздил ее к месту таким враждебным взглядом, что она поежилась.
«Твоей подружке, – сказал он, глядя на Лию, но обращаясь к брату, – это не понравится. Ты думаешь, она не бросит тебя, когда ты останешься без денег?»
И тогда Рико попросил его уйти. Единственный раз он восстал против старшего брата. Защищая Лию.
– Завтрак будет подан в семь тридцать, – объявила миссис Уокер, – перед тем, как мистер Зандро уедет в офис. Но, если хотите, я могу приготовить вам что-нибудь позже.
– Нет, меня это устраивает, – сказала Лия. Взваливать дополнительную нагрузку на прислугу было бы невежливо.
За пять минут до завтрака Лия вышла из комнаты. Голос Барбары Эйршир внезапно заставил ее остановиться. Она услышала лепет Ники и, пройдя по ковровой дорожке к источнику звуков, увидела приоткрытую дверь и вошла.
В углу стояла голубая детская кроватка со смятым постельным бельем. Над ней висела каруселька с игрушками. Потолок, тоже голубой, был разрисован животными, выглядывающими из-за белых облачков.
Няня стояла перед пеленальным столиком, загораживая собой малыша. Когда она подняла его, он посмотрел через ее плечо и указал пальчиком на Лию.
Няня обернулась.
– Доброе утро.
– Доброе утро. Пожалуйста, называйте меня Лией. – Ее взгляд был устремлен на ребенка. Вид мальчика, доверчиво прильнувшего к няне, пробудил в ней непривычное чувство. – Пойдет он ко мне? – не удержалась Лия, медленно приближаясь к ним.
