Потаенные места - [125]
Решив навестить миссис Таннер, Клемми в течение двух часов ждала в тени стоящей на возвышении Часовни Друзей. Она сидела на мшистом надгробии и наблюдала за коттеджем Соломенная Крыша, желая убедиться, что Исаака Таннера нет дома. Затем она спустилась вниз и вошла во двор. Внутри о чем-то громко спорили две женщины. Один из голосов был ей неизвестен, и Клемми из осторожности притаилась под окном.
– Ну, теперь он испорчен, им нельзя пользоваться, понимаешь? По моему разумению, ты должна дать мне новый! – раздался незнакомый голос.
– Как это испорчен, Дот? Он по-прежнему защищает от дождя. Действует как обычно, насколько я понимаю.
– В последний раз я что-то тебе одалживаю, Энни Таннер, это уж точно!
– Что ж, тогда можешь забыть сюда дорогу, – спокойно произнесла миссис Таннер.
Последовало еще несколько ворчливых замечаний, сделанных уже более мирным тоном, а затем на пороге появилась тощая женщина с крысиными хвостиками темных волос и двинулась по направлению к дороге, неся черно-белый зонтик. Клемми осторожно проскользнула в открытую дверь.
– Клемми! Какого черта ты здесь делаешь? Заходи, заходи, – проговорила миссис Таннер, удивленно и в некотором смущении глядя на девушку. – Я только что заварила чай. Дотти не стала его пить. – Она засмеялась, и Клемми посмотрела на нее с любопытством. – Глупая клуша. Одолжила мне зонтик, а теперь говорит, я его испортила. Мы дали его нашему старику, чтобы он под ним прятался, пока мы белили потолок. Он, понимаешь, не ходит, и ему не нравится, когда его кровать двигают. Теперь на зонтике появились пятна, а ей, видишь ли, это не по душе. – Она быстро обняла Клемми, а затем усадила ее за стол, всматриваясь в девушку пытливым взглядом. – Что ты здесь делаешь? Где Илай?
Клемми тяжело вздохнула и, так как ничего не могла сказать, заплакала, чтобы хоть немного облегчить лежавшую на сердце тяжесть. Она вспомнила, как была с Илаем в доме Таннеров в последний раз. Он тогда вручил принесенную им какую-то особенную куклу своему маленькому брату, а потом долго гладил его по голове. Мысль о том, что Илай думает, будто она сбежала от него, казалась невыносимой. Миссис Таннер наблюдала за ней некоторое время.
– Значит, Илай с тобой не вернулся? С ним что-то случилось? – спросила она, и Клемми отрицательно покачала головой.
– Это такое счастье, что мой мальчик здоров и далеко отсюда. Исаак сходит с ума оттого, что его сын сбежал. Говорит, это предательство, которого он никогда не простит. – Лицо миссис Таннер стало тревожным и озабоченным. – Лучше пусть Илай тут не появляется какое-то время, пока пыль не уляжется… Как ребенок? Ты все еще носишь его? – Клемми кивнула, и миссис Таннер облегченно похлопала ее по руке. – Итак, что же тогда? Ты его оставила? – При этих словах лицо Клемми погрустнело. Но ей пришлось кивнуть. Миссис Таннер тоже кивнула и ненадолго задумалась. – Значит… ты слишком скучала по дому? – Клемми ответила печальным кивком, и миссис Таннер вздохнула. – Понятно. Я не знаю, о чем он думал, решив увезти тебя в город. Ты выросла среди лесов и полей. – Она покачала головой.
Потом они некоторое время пили чай, слушая, как бабушка Илая храпит у плиты. Она зашевелилась и пробормотала что-то, лишь когда несколько ребятишек с шумом ввалились в дом, а затем снова выскочили за дверь. Последовали глухие удары палкой в пол на втором этаже, и миссис Таннер подняла глаза к потолку.
– Не буду ему отвечать, он скоро опять заснет, – проговорила она, не адресуя кому-либо свои слова, а затем снова обратилась к Клемми: – Ну, моя девочка, что будем делать? – (Клемми вытерла тыльной стороной ладони мокрый нос и подбородок.) – Он узнает, конечно, где ты, даже если ему никто не скажет. Надеюсь, он еще не явился сюда тебя искать. У него есть работа? Хорошо. Это может его немного задержать. Ты решила уже, что будешь делать? – Клемми помедлила, а затем кивнула. Миссис Таннер всмотрелась в ее ставшее серьезным лицо. – Ты что-то задумала, да? – спросила она. – Клянусь Богом, если бы я могла дать тебе травы, от которой ты бы заговорила, то, поверь, я бы это сделала.
Она снова вздохнула и отвела взгляд, а Клемми ощутила огромную усталость от груза, который лежал у нее на душе, от всех невысказанных слов, которые в ней накопились, и почувствовала, что больше не в силах их удерживать в себе. Она закрыла глаза, сконцентрировалась, сердце ее бешено застучало. Клемми схватилась за край стола, вдавливая в него ногти.
– И… – произнесла Клемми. – И… и… – Она сделала еще один вдох и попыталась совладать с языком, прилипающим к пересохшему нёбу. – И… Исаак, – проговорила она.
Мать Илая уставилась на нее, потеряв дар речи.
Когда на следующий день Пудинг появилась в конюшне, Ирен сразу заглянула к ней спросить, как прошло слушание, а потом определенно не знала, что и сказать. Впрочем, говорить было нечего, решила Пудинг. Хилариус, засунув руки в карманы, вышел из амбара как раз в то время, когда она, выведя во двор Проказницу, привязывала ее к изгороди. Затем девушка присела рядом с кобылой со скребницей в руке.
