Потаенная любовь Шукшина - [22]

Смеются.

Ну, будь здорова, милая. Твой Василий.

Мария Сергеевна Шукшина-Куксина, золотое сердце, сибирячка, выполнила с честью материнский долг, живя будущим детей, отдав им свою молодость и жизнь, выводя стоически "в люди". Не случайно же позже В. М. Шукшин напишет проникновенные слова о матери, имея, конечно, в виду прежде всего собственную:

Мать - самое уважаемое, что ни есть в жизни, самое родное - вся состоит из жалости. Она любит свое дитя, уважает, ревнует, хочет ему добра - много всякого, но неизменно, всю жизнь - жалеет.

Мы все вышли из детства, из-под крыла своих отцов и матерей - и рабочие, и живописцы, и писатели. Наше появление на белом свете постоянно напоминает о себе в лице нашей матери. И каким бы великим ни был человек, для матери он останется всегда маленьким ребенком, вышедшим некогда из ее лона, листиком древа материнского, плодом человеческой любви. И тут уж ничего не поделаешь. Такова природа жизни.

"Два Федора"

На третьем курсе института фортуна наконец повернулась к Шукшину лицом.

В это время запускал свою картину "Два Федора" Марлен Хуциев. После конкурса были утверждены актеры на роли Федора Большого и Федора Маленького, но старший Федор не удовлетворял чем-то кинорежиссера. И тут угодно было судьбе в лице Андрея Тарковского помочь Василию Шукшину стать актером. Андрей впервые назвал Марлену Хуциеву имя Шукшина. Об этом он сказал в Доме кино в годовщину смерти Василия Макаровича.

Из автобиографии В. М. Шукшина:

Будучи еще студентом, на режиссерской практике встретился с Марленом Хуциевым. Он готовился снимать второй свой фильм "Два Федора". Искали исполнителя главной роли - Федора Старшего. Хуциеву пришла мысль попробовать меня. Попробовали. Решили снимать. Вместо положенных шести месяцев моя практика растянулась до полутора лет. О фильме потом много спорили. Дело десятилетней давности - фильм хороший, честный. Я же от начала до конца пробыл бок о бок с человеком необычайно талантливым, добрым. Полтора года почти я каждый день убеждался: в искусстве надо быть честным. И только так. И не иначе. Марлен при своей худобе (он, наверно, самый тонкий режиссер в мире в буквальном смысле) достаточно выносливый и упорный человек.

Во время съемок этого фильма у Василия Шукшина была мимолетная связь с одной из работниц киногруппы. Позже в какой-то газете мелькало сообщение, что жизнь этой женщины оборвалась трагически...

На третьем курсе Василий Макарович снялся в кинофильме "Золотой эшелон" режиссера Ильи Гурина. В картине участвовал в эпизодической роли Петр Ильич Вишняков, заслуженный артист РСФСР, работавший в Центральном театре Советской армии. Петр Ильич с тех пор навсегда стал поклонником Шукшина, подготовил программу из произведений Василия Макаровича, которая с неизменным успехом проходила во всех аудиториях. Особенно зрителям нравился рассказ "Сапожки" в исполнении Вишнякова.

Шукшин тянулся душой к землякам, ища у них оберега, защитного барьера. Но находил их, увы, не всегда.

На съемках фильма "Золотой эшелон" подружился с артистом Алексеем Ваниным. Правда, Ванин и ранее встречался с Шукшиным на студии им. Горького - ну, поздоровались, перебросились парой незначительных фраз, а близких контактов не получалось.

В "Золотом эшелоне" Василий играл роль партизана. Работа нелегкая много трюков, перестрелок, погонь! Уставали страшно. Как-то в перерыв высыпали передохнуть на двор киностудии, а Шукшин уже был там. Сидел отрешенно и что-то записывал - одним коленом стоял на земле, а на другом лежала ученическая тетрадь, в которой он делал какие-то записи.

Ванин пристроился неподалеку с тайной мыслью обратить на себя внимание. Шукшин писал-писал, да невзначай взглянул на Алексея, поймал его пристальный взгляд на себе, спросил:

- А ты, парень, откуда родом?

Ванин ответил, немного играя:

- Откуда родом? Из России, конечно.

Но Василий Макарович не обиделся, продолжал допытываться:

- Ну, это ясно, все мы россияне, а конкретно-то?

- С Алтая я,- бросил Алексей, глянув с вызовом в глаза Шукшину.

Тот враз переменился в лице, начал лихорадочно заталкивать тетрадку за голенище сапога, обрадованно приговаривая:

- Слушай, так мы же земляки, я тоже с Алтая!

И пошло-поехало, словно плотину прорвало, разговорились о родине, Сростках, Сибири. Словно родные, потянулись сразу друг к другу.

Многие из киногруппы "Золотого эшелона" помнили и Люсю Пшеничную, забегавшую иногда во время киносъемок навестить Васю Шукшина. В краткий перерыв, проскользнув к вагону, где на полке лежал киногерой, отвлекая внимание режиссера незначительными вопросами, незаметно за спиной передавала бутерброды вечно полуголодному Васе, забывавшему, как правило, пообедать, а может, не имевшему на это денег. Но Шукшин всегда помнил, что его Земеля, его бескорыстный Пончик, выкраивая из скудного заработка ассистента все возможное, дружески делится с ним последним. Когда получал заработанные деньги, Люси, как и следовало ожидать, рядом не оказывалось: деньги уплывали моментально в неизвестном направлении.

Но был случай, когда Люся попалась навстречу Шукшину именно в день получки.