Посвящение. Когда приходит сила - [27]

Прочувствовав настроение этих людей, я поняла, что они находятся в состоянии блаженства. Это сплошное ощущение счастья, их открытые сердца изливали мегатонны любви и блаженства. Я и сама утонула в волнах этой любви. Незаметно самолет приземлился, но состояние счастья я уже успела поймать, с ним же и улетала, но уже умноженным на детское удивление и восхищение.

Лада меня встретила, как всегда, озабоченная и веселая. Она говорила, и смеялась, и серчала. Я в состоянии блаженства только улыбалась, но, когда села в машину, поняла, что надо выходить из этого состояния. И очень быстро. Оказалось, что здесь движение левостороннее, и мы путали встречную полосу со своей, время от времени приводя киприотов в дикий ужас. Но и это не все. Коробка передач оказалась механической, и Лада, привыкшая к автоматической, не всегда попадала туда, куда надо. С диким ревом и резкими торможениями мы сводили с ума встречный транспорт. Навигатор шутил с нами и говорил совсем не то, что было указано на знаках. Лада останавливалась, вылетала на дорогу и брала на абордаж первую встречную машину.

Безусловно, ее бы поняли и без ее английского, у них просто вариантов не было. Я сидела в машине и любовалась ею. Я ее очень люблю, именно такой, какая она есть, другая была бы неинтересной.

И вот Ларнака далеко позади. Через два часа мы уже были в нашей деревне Аргака, которую легко переименовали. Ты спросишь как? Не скажу, включи фантазию, дорогой мой друг, и сам почувствуй наше название.

Уставшая, но счастливая, я уснула на нашей сказочной вилле, еще даже не подозревая, что через маленький плетеный забор – сад с авокадо, апельсинами и лимонами, а с другой стороны – плантация клубники. Но этот сюрприз ждал меня уже утром.

Укутавшись в белоснежную простыню, я уснула в одно мгновение, словно в моей голове просто выключили свет. И вот сон, который я видела настолько осознанно, что даже не поняла, где реально я нахожусь. Зима и холод, меня переполняет страх за жизнь мою и двух девочек, одну из которых я держу на руках, совсем маленькую, а другую держу за руку. За нами гонятся мужчины, и они словно неадекватны. Впереди другие мужчины, которые меня пытаются укрыть и показывают мне на гору: «Там ты скроешься!» Они словно меня прикрывают и, подавая руку, помогают подняться на гору. Им выше нельзя.

Я, держа девочек, изо всех сил прижимаюсь всем телом к горе с просьбой помочь и спрятать нас. Поднимаюсь вверх. Мгновение – и я застыла, пряча девочек под собой, чтобы их не увидели. Передо мной большая железная дверь. «Как открыть ее?» – подумала я, но она сама начала отворяться. Мы вбежали с девочками в коридор горы, где нас встретила старуха. Она посмотрела на нас и закрыла за нами дверь. «Это Макошь, – подумала я, – все хорошо, мы в безопасности».

Она шла впереди и велела следовать за ней. Я все это время держала за руку одну девчонку лет семи-восьми, и другую, лет трех, на руках. Мы подошли к развилке, где были двери в одну и другую сторону.

Макошь сказала:

– Нет, налево тебе нельзя, иди в эти двери.

Я открыла. За дверью меня ждали еще две девочки. По моим ощущениям лет им было одиннадцать-двенадцать.

Макошь:

– Они все твои, но такими им нельзя идти к Богине. У тебя два-три дня привести их в порядок, только тогда я выпущу вас из горы.

В это мгновение я увидела, как за горой сияет Богиня. Это такое великолепие, что у меня просто покатились слезы во сне.

– Да, – ответила Макошь, – ты послушай, как звучат их души, и сама все поймешь.

Я поняла, что она права. Что с ними делать, я не рискнула спросить, решив, что вопрос по меньшей мере глупый. Но она услышала и ответила:

– Пойдем со мной, я заведу тебя в Храм, где ты все сама увидишь.

И мы пошли. Первый зал меня поразил. Множество девочек, незрелых женщин. Все толпятся, стремясь попасть в другой зал, но их отбирают по звучанию их души, как плоды, зрелые или не зрелые. Другой зал, третий… Я видела, что происходило с женщинами, как их преображали через работу с телом, энергией, как очищали от скорлупы и вынимали занозы. Это такой титанический труд всех душ! И вот последний зал. В нем уже не женщины, а лебеди! Какие же они красивые! Я смотрела на них и плакала.

Макошь вернула меня:

– Пока тебе всего этого достаточно! Когда твои девочки созреют, я скажу, что делать дальше, и рождение произойдет само собой. Ты потом все поймешь.

Я проснулась, нет, очнулась в состоянии полного погружения в образ Богини. Накинув на себя свой ажурный белоснежный халатик, еще плохо соображая ото сна, я подалась к морю. Благо было недалеко, и посреди дороги какой-то мужчина-киприот с возгласами: «Афродита!» привел меня в чувства. «О, – подумала я, – попала в архетип, все хорошо. Коллективное бессознательное этого народа меня, верно, отсканировало. Теперь уже можно творить, меня приняли, я у себя дома».

После принесения даров морю я уже ждала дома своих девочек. По одной ко мне спускались мои девчонки, напуганные, не понимающие, что происходит, но верящие, что они здесь не зря. Я чувствовала каждую и не понимала: «Да уж, как все это сделать?»

Глава 2 В гостях у Макоши: творение себя