Посттоталитарная теология. Современный кризис христианства и его преодоление - [8]
Когда стало понятно, что советское атеистическое государство всерьез и надолго, ряд религиозных мыслителей уже в эмиграции предприняли попытку такого осмысле-ния. Можно, например, вспомнить имена Г. П. Федотова или Н. А. Бердяева. Со временем в Париже возник Свято-Сергиевский богословский институт, где волей-неволей, как бы само-собой, формировалось обновленное, постреволюционное богословие. Открывались новые имена, созревали новые таланты. Начатый богословский поиск в каком-то смысле был коллективным. И уже здесь, в эмиграции, в отличие от времени Поместного собора стало возможным более основательно погрузиться в экклезиологическую проблематику. И теперь уже, можно сказать, степень погружения соответствовала глубине исторических вызовов. Проблема оснований и обоснований
Революция потрясла основания церковной жизни. Поэтому логично было бы умозрительно вернуться к этим самым основаниям, насколько это возможно, и попытаться поговорить о том, что можно назвать фундаментом церковной жизни. Понятно, что, если мы хотим позитивно повлиять на изменение церковной жизни, одной исторической реконструкции здесь уже недостаточно. Но начать, наверное, лучше все-таки с нее.
Обычно говорят, что экклезиология изучает природу, свойства и устройство Церкви. Так, свойства и природа Церкви определяются догматически (например, в Никео-Цареградском Символе веры говорится: «Верую в единую, святую, соборную и апостольскую Церковь»). А устройство Церкви определяет, обосновывает каноническое право. У канонического права есть своя иерархия источников. Это и Священное Писание, и Учение двенадцати апостолов (Дидахе), и правила Вселенских соборов, правила Поместных церквей, патристика (правила отцов Церкви)… Но, тем не менее, есть проблема обоснования самого канонического права как такового. Принято считать, что на соборах каноническое право получило свой легитимный статус и, по сути, явилось такой «устной Торой», заменило ветхозаветный Закон… Но дело в том, что даже если опустить тот факт, что ряд соборов проходил под политическим давлением, все равно не было такого необходимого фактора для легитимации решений соборов, как рецепция народа Божьего. Поэтому до сих пор сохраняется проблема рецепции канонического права. Также есть проблема Божественного освящения соборов. Каков статус канонов: Божественный или человеческий, изменяемый или неизменный?
В определенное время появилось и каноническое право, и догматическое богословие. Обе эти области мысли стали следствием некоторого предпонимания, когда сложилась определенная среда общения и жизни. Не наоборот: не каноны и догматика сформировали среду жизни, а среда жизни сформировала каноны и догматику. Сложившееся в определенное историческое время церковное мироощущение явилось причиной появления и догматического богословия, и канонического права. Каноническое право пытается удержать «утекающую воду Духа Святого», а догматическое богословие приходит на смену свободной поэтическо-богословской и религиозно-философской мысли и пытается ввести ее в ограниченный ряд вероучительных формулировок. Понятно, что мы говорим не об одномоментном событии, это был некий процесс, растянутый во времени.
К сожалению, со временем в церковной жизни сложился известный стереотип: догматическое учение и устройство Церкви (каноническое право) не подлежат обсуждению. Трудно однозначно сказать, почему так произошло. То ли причина была в том, что со временем перестали существовать иудеохристиане, и церковь оторвалась от своего иудейского корня, а вместе с этим и от полноты церковной жизни. То ли напор ересей и грехов со стороны язычников, входящих в церковное собрание, был так силен, что пришлось идти на компромисс и какие-то вещи жестко закреплять, чтобы сохранить хотя бы что-то…
На наш взгляд, в смысловом плане с появлением в истории Церкви в качестве нормы церковной жизни и канонического права, и догматического богословия закончилось время Священного Писания и началось время церковного предания. Если жизнь в пространстве Слова Божьего, в Писании – это полнота церковной жизни и теология, ей соответствующая, – это «теология полной жизни», то при появлении канонического права и догматического богословия ряд церковной жизни оказывается вне пределов этих реалий, а потому появляется «мыслительный раскол», который не оставляет открытого пространства для восприятия нового. Такая теология может называться, например, «теологией расколотости». Неудивительно, что и расколы по догматическому принципу (ереси), и по принципу вывода за пределы «канонического поля» не замедлили появиться. Так называемые конфессиональные расколы – это уже следствие ранее принятой установки на раскол.
Предпонимание и среда. «Теология расколотости»
Итак, если согласиться с нашими предыдущими рассуждениями, тогда необходимо признать, что среда жизни церковного человека XIX–XX веков – по сути, оставалась той же самой, что и была многие века раньше. Мир изменился, а православная церковная жизнь в своих догматических и канонических основаниях почти не изменилась. У этой среды есть определенное, часто мало осознаваемое предпонимание, т. н. фрейдовское бессознательное, которое присутствует в церковной среде, и даже стоит у ее истоков, но при этом мало осознаётся. Это определенная религиозная философия, которая на самом деле предшествует и догматике, и канонике. Тем не менее, попробуем это бессознательное как-то ухватить и описать в виде некоторых смысловых связей. Мы попытаемся представить его таким, каким сейчас оно предстает нашему взору.
Монография посвящена истории высших учебных заведений Русской Православной Церкви – Санкт-Петербургской, Московской, Киевской и Казанской духовных академий – в один из важных и сложных периодов их развития, во второй половине XIX в. В работе исследованы организационное устройство духовных академий, их отношения с высшей и епархиальной церковной властью; состав, положение и деятельность профессорско-преподавательских и студенческих корпораций; основные направления деятельности духовных академий. Особое внимание уделено анализу учебной и научной деятельности академий, проблем, возникающих в этой деятельности, и попыток их решения.
Предлагаемое издание посвящено богатой и драматичной истории Православных Церквей Юго-Востока Европы в годы Второй мировой войны. Этот период стал не только очень важным, но и наименее исследованным в истории, когда с одной стороны возникали новые неканоничные Православные Церкви (Хорватская, Венгерская), а с другой – некоторые традиционные (Сербская, Элладская) подвергались жестоким преследованиям. При этом ряд Поместных Церквей оказывали не только духовное, но и политическое влияние, существенным образом воздействуя на ситуацию в своих странах (Болгария, Греция и др.)
Книга известного церковного историка Михаила Витальевича Шкаровского посвящена истории Константино польской Православной Церкви в XX веке, главным образом в 1910-е — 1950-е гг. Эти годы стали не только очень важным, но и наименее исследованным периодом в истории Вселенского Патриархата, когда, с одной стороны, само его существование оказалось под угрозой, а с другой — он начал распространять свою юрисдикцию на разные страны, где проживала православная диаспора, порой вступая в острые конфликты с другими Поместными Православными Церквами.
В монографии кандидата богословия священника Владислава Сергеевича Малышева рассматривается церковно-общественная публицистика, касающаяся состояния духовного сословия в период «Великих реформ». В монографии представлены высказывавшиеся в то время различные мнения по ряду важных для духовенства вопросов: быт и нравственность приходского духовенства, состояние монастырей и монашества, начальное и среднее духовное образование, а также проведен анализ церковно-публицистической полемики как исторического источника.
Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.