Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 2 - [31]

.

5.3.5. Реляция в коммунистических диктатурах

5.3.5.1. Тотальное подчинение и три экономики

До этого момента мы рассматривали реляцию в капиталистической среде, то есть в тех политических системах, где есть свободный рынок, и сравнивали различные случаи сговора частных акторов с публичными. Мы показали, как можно подойти к понимаю коррупции, когда сферы социального действия отделены друг от друга, и как из этого может возникнуть ситуация, когда сферы социального действия смешиваются. Теперь, чтобы представить полную картину, мы обратимся к коммунистическим диктатурам, где сферы социального действия слиты. При таком положении дел социальные акторы полностью подчинены партии-государству, но формальным образом, что подразумевает однопартийную систему и монополию государственной собственности. Из этого следует, что, в отличие от описанных выше ситуаций, в коммунистических диктатурах отсутствуют частные экономические акторы, при том что права частных общинных акторов тоже ограничены.

Чтобы понять тип коррупции и ее роль в коммунистических диктатурах, необходимо рассмотреть, какие уровни составляют коммунистическую экономику. Мы полагаем, что в таких режимах сосуществуют три экономические модели[128]. Государственная собственность является основой «первой экономики» и определяющей силой экономической системы, которая установилась после волны национализации (коллективизации). Если существует частный бизнес, который допустим в ограниченной мере и при этом связан с государственным сектором, то он представляет собой «вторую экономику», которая исправляет рыночные дефекты, порожденные плановой экономикой, в довольно удивительных ипостасях: в мелкой торговле, в сфере обслуживания и в семейных хозяйствах при сельскохозяйственных кооперативах, так называемых приусадебных хозяйствах.

«Третья экономика» может использоваться для обозначения множества рыночных приемов, которые возникали на фоне экономики всеобщего дефицита и сопровождались коррупционными сделками. Самые различные формы неформальности, как закономерной, так и полученной по запросу, практически равномерно пронизывали все общество: от вахтеров до чиновников и партработников. В условиях дефицитной экономики, которая сопутствует государственной монополии, практически во всех экономических отношениях у кого-то имелись предлагавшиеся к продаже вещи, услуги или компетенции принятия дискреционных решений, за которые можно было получить чаевые, взятку или коррупционную ренту. Это объясняется тем, что эта система действовала по принципу псевдоравенства, поскольку в условиях экономики, основанной на монополии государственной собственности, возможности нелегитимного обогащения высших руководителей были тоже сильно ограничены, в то время как сотни тысяч людей на нижних уровнях системы могли собирать «ренту» благодаря имевшимся у них минимонополиям.

Текстовая вставка 5.5: Блат и «экономика одолжений»

‹…› блат – это знакомый или друг, через которого можно достать некоторые дефицитные товары или услуги, дешевле или лучшего качества. Кроме того, блат – это отношения взаимного обмена, [а также] особая форма неденежного обмена, своего рода бартер, основанный на личной дружбе. Он работал там, где не работали деньги. В условиях плановой экономики деньги в коммерческих сделках не являлись основным элементом, и дела улаживались через каналы взаимной помощи, по бартеру. [Помимо] официальной карточной системы распределения продовольствия и привилегий, предоставляемых государственной распределительной системой различным профессиональным слоям, каждый работник имел особого рода доступ, который можно было обменять на блат. Относительная малозначительность денег в командной экономике породила эту специфическую форму, напоминающую нечто среднее между товарным обменом и практикой дарения. ‹…› Советский блат был похож на гуаньси в Китае ‹…›, но не имел аналогов на Западе. Одна из причин этого заключается в том, что использование неформальных каналов в обществе советского типа не было вопросом выбора. Это была принудительная практика, обусловленная постоянным дефицитом[129].

В научной литературе о Советской России для обозначения таких сделок и отношений в рамках третьей экономики используется термин «блат». Как пишет Алена Леденёва в своей знаменитой книге «Российская экономика одолжений», блат был незаменим в жестких условиях плановой экономики, ведь в Советском Союзе без бартера товаров и услуг на основе неформальных личных отношений было практически ничего невозможно получить, начиная от белого фарфорового унитаза до оплачиваемой работы (см. Текстовую вставку 5.5). Тем не менее важно отметить, что, хотя «блат» является историческим термином, обозначающим явление, которое наблюдалось в Советском Союзе, он также присущ коммунистическим диктатурам идеального типа, для которых характерно подавление частных рынков в пользу центрального планирования.

В то время как блат в коммунистических режимах облегчает жизнь людей, функция коррупции в коммунизме заключается не просто в том, что она позволяет «добиться поставленной цели» более удобным способом. Основную функцию коррупции в плановой экономике можно обозначить как