Посткапитализм. Путеводитель по нашему будущему - [20]

Чтобы идти вперед, мы должны держать в голове образ, меньший, чем «финансовая осень увядающей империи», но больший, чем теория бумов и спадов. Нам нужна теория, которая могла бы объяснить, почему происходили масштабные преобразования в ходе эволюции капитализма в последние два столетия и как именно технологические изменения заряжают батареи капиталистического роста.

Коротко говоря, нам нужна теория, которая встраивает нынешний кризис в картину общей судьбы капитализма. Ее поиск выведет нас за пределы традиционной экономической науки и традиционного марксизма. А начинается он в камере русской тюрьмы в 1938 году.

Глава 2. Длинные волны, короткая память

Волны прекрасны. Шум океана, омывающего песок, свидетельствует о том, что в природе есть порядок.

Если рассмотреть физику волн, они становятся еще прекраснее. Это форма, которая обнаруживает тенденцию к обращению вспять: энергия, поднимающая волну, затем обрушивает ее.

Если рассмотреть математические свойства волн, они завораживают еще больше. Полторы тысячи лет назад один индийский математик обнаружил, что если вычислить любое возможное соотношение между двумя сторонами треугольника, то получится волнообразная модель. Средневековые ученые назвали ее синусом. Сегодня мы называем плавные, повторяющиеся волны, наблюдаемые в природе, синусоидами. Электрический ток движется по синусоиде; так же распространяется звук; так же распространяется свет.

А внутри волн есть другие волны. Серферу кажется, что волны идут группами, увеличиваясь в размерах, поэтому шестая или седьмая – это та самая большая волна, которую он хочет поймать. В действительности, это лишь результат более длинной и плоской волны, двигающейся «через» короткие.

Взаимосвязь между длинными и короткими волнами служит источником порядка в акустике. Музыканты считают, что именно гармония, создаваемая короткими волнами внутри длинных, придает каждому инструменту особое звучание. Музыка звучит слаженно тогда, когда длинные и короткие волны находятся в строгой математической пропорции.

В природе волны присутствуют повсюду. На субатомном уровне волнообразное движение частицы – это единственный известный нам признак ее существования. Однако волны существуют и в рамках больших, сложных, неприродных систем – таких, как рынки. Для тех, кто анализирует деятельность фондовых рынков, волны превратились в своего рода религиозную икону: они используют инструменты для того, чтобы устранить «шум» ежедневных колебаний и вывести прогнозную кривую. «Пики» и «падения» стали повседневными экономическими терминами.

Однако в экономике волны могут быть опасными. Они могут означать порядок и регулярность там, где их на самом деле нет. Звуковая волна просто переходит в тишину. Однако волны, порождаемые случайными данными, со временем искажаются и прерываются. А экономика – это мир сложных, случайных событий, а не простых волн.

Специалисты по анализу волн времен последнего бума не сумели предсказать спад. Выражаясь языком серферов, они смотрели на отдельные волны, а не на группы волн; на группы волн, а не на приливы; на приливы, а не на цунами, которое было готово на них обрушиться. Мы представляем себе цунами как большую волну: как стену воды. На самом деле цунами – это длинная волна: она нарастает и приближается.

Для человека, обнаружившего длинные волны в экономике, они оказались роковыми.

Казнь через расстрел

Заключенный волочит ноги; он не может идти. Он частично ослеп, у него хроническая сердечная недостаточность и клиническая депрессия. «Я никак не могу заставить себя мыслить системно, – пишет он. – Вообще очень трудно мыслить научно, не работая активно с материалами и книгами и мучаясь от головной боли»[49].

Николай Кондратьев провел восемь лет политическим заключенным в Суздале, к востоку от Москвы, читая лишь те книги и газеты, которые разрешала ему сталинская тайная полиция. Он дрожал от холода зимой и изнемогал от жары летом, но однажды его мучения закончились. 17 сентября 1938 года, в день, когда истекал срок действия его первоначального приговора, Кондратьева судили во второй раз и признали виновным в антисоветской деятельности – расстрельная команда казнила его прямо в камере.

Так погиб один из гигантов экономической мысли ХХ столетия. В свое время Кондратьев стоял в одном ряду с такими влиятельными мыслителями мирового масштаба, как Кейнс, Шумпетер, Хайек и Джини. Его «преступления» были сфабрикованы. Подпольной «Трудовой крестьянской партии», руководителем которой он якобы являлся, не существовало.

Настоящее преступление Кондратьева, по мнению его преследователей, заключалось в том, что он думал о капитализме то, что думать было нельзя. Думал, что вместо того, чтобы рухнуть под давлением кризиса, капитализм обычно приспосабливается и видоизменяется. В двух новаторских работах он на основе анализа данных доказал, что, помимо краткосрочных экономических циклов, существует более длительная модель продолжительностью 50 лет, крайние точки которой совпадают с крупнейшими структурными изменениями в капитализме и с крупнейшими конфликтами. Таким образом, эти моменты жестокого кризиса и выживания являются проявлениями не хаоса, а порядка. Кондратьев стал первым, кто доказал существование длинных волн в экономической истории.