Посткапитализм. Путеводитель по нашему будущему - [128]

Если в условиях неолиберальной экономики водо- и энергоснабжение, жилое строительство, транспорт, здравоохранение, телекоммуникационная инфраструктура, образование действительно стали бы общественными, то это было бы воспринято как революция. Приватизация этих секторов в последние тридцать лет стала тем средством, при помощи которого приверженцы неолиберализма вернули доходность в частный сектор. В странах, лишенных промышленности, такие монополии услуг – сердце частного сектора и, наряду с банками, хребет фондового рынка.

Оказание этих услуг по цене издержек стало бы стратегическим актом социального перераспределения, намного более эффективным, чем повышение реальных зарплат.

В итоге при правительстве, которое бы стремилось к посткапитализму, государство, корпоративный сектор и общественные корпорации могли бы преследовать совершенно иные цели, внося сравнительно низкозатратные изменения в регулирование и опираясь на радикальную программу снижения долга.

Однако формы настоящей посткапиталистической экономики возникают не в этой сфере. Подобно тому как британское государство поощряло рост капиталистической экономики в начале XIX века, устанавливая новые правила, сегодня правительства и строго регулируемые корпорации создали бы лишь рамки новой экономической системы, но не ее суть.

Дать рыночным силам исчезнуть

Для развитого сетевого, ориентированного на потребителя общества, где у людей есть сосредоточенная на индивиде модель экономических потребностей, рынки – не враги. Есть большая разница между посткапитализмом, основанным на информационных технологиях, и посткапитализмом, основанным на командном планировании. Нет причин устранять рынки в приказном порядке, если вы устраняете базовые иерархические дисбалансы, скрывающиеся под термином «свободный рынок».

Если фирмам запрещено устанавливать монопольные цены и всем доступен универсальный базовый доход (о нем разговор пойдет ниже), то рынок становится передатчиком эффекта «нулевых предельных издержек», который проявляется в общем снижении рабочего времени в обществе.

Однако для того, чтобы контролировать переход, нам следовало бы подавать четкие сигналы частному сектору, важнейшим из которых является следующий: доход обеспечивается предпринимательством, а не рентой.

Новаторство и творчество – идет ли речь о новом виде реактивного двигателя или о хите танцевальной музыки – будут вознаграждаться, как и сейчас, за счет того, что фирма сможет получать краткосрочную прибыль благодаря более высокому уровню продаж или меньшим издержкам. Однако патенты и права интеллектуальной собственности должны быстро истекать. Этот принцип уже признается на практике, несмотря на протесты голливудских юристов и фармацевтических гигантов. Патенты на лекарства, действующие двадцать лет, зачастую оказываются под угрозой до истечения срока вследствие того, что их начинают производить в странах, не признающих данные патенты, или того, что, как это происходит в случае ВИЧ, держатели патентов соглашаются допустить использование дженериковых препаратов ввиду острой необходимости.

В то же время следует поощрять расширение использования лицензий Creative Commons, которые предусматривают изначальный добровольный отказ изобретателей и создателей от части своих прав. Если бы, как говорилось выше, правительства настаивали на том, что применение результатов финансируемых государством исследований должно быть бесплатным – вследствие чего все, что производится за счет государственного финансирования, оставалось бы в государственной сфере, – то баланс интеллектуальной собственности в мире быстро сместился бы от частного использования к общественному. Люди, которые заинтересованы лишь в материальном вознаграждении, продолжали бы творить и внедрять новшества – потому что рынок по-прежнему поощрял бы предпринимательство и гениальность. Однако, как подобает обществу, где темпы инноваций растут по экспоненте, период вознаграждения сократился бы.

Единственная сфера, где рыночные силы следует уничтожить полностью, – это производство энергии. Для быстрого реагирования на климатические изменения государства должны взять под свой контроль системы распределения энергии, а также всех крупных поставщиков энергии, получаемой за счет углеводородов. Эти корпорации уже обречены, поскольку большую часть их резервов нельзя сжечь, не уничтожив планету. Для поощрения инвестиций в возобновляемую энергетику ее следует субсидировать, а компании, занимающиеся ею, не должны принадлежать государству там, где это возможно.

Это можно было бы сделать за счет сохранения высоких общих цен на энергию для потребителей – чтобы подавить спрос и заставить их изменить свое поведение. Но не менее важно изменить и то, как домохозяйства потребляют энергию. Здесь задача должна состоять в децентрализации потребительской части энергетического рынка с тем, чтобы можно было шире внедрять такие технологии, как совмещение тепловых, энергетических и местных сетей генерации.

На каждом этапе энергоэффективность должна поощряться, а неэффективность наказываться – от проектирования, теплоизоляции и отопления зданий до транспортных сетей. Здесь можно выбирать из целого ряда испытанных методов, но благодаря децентрализации и предоставлению местным общинам возможности удерживать выигрыш в энергоэффективности рыночные силы на розничном энергетическом рынке могли бы использоваться для достижения конкретной измеримой цели.