Поставь на карту жизнь. Любить, но не терять рассудка. Что сказал покойник - [58]

— Обождите, с правами дело терпит! — боюсь, что голос мой чуть дрогнул от волнения. — Ведь вы прекрасно знаете, что это не моих рук дело. Почему вы не хотите поймать истинных убийц?

— Потому что вы меня вполне устраиваете! — весело ответил он. — Да и Виллис тоже возражать не станет..

— А кстати, где Виллис? — поинтересовался я.

Он задумчиво уставился на меня, а я удивился, отчего этот вопрос не пришел мне в голову раньше. Ведь Виллис в предвкушении встречи наверняка торчит у себя в кабинете. Исключено, чтобы его не заинтересовала пальба у входа в полицию. Не сказать, чтобы мне здорово не хватало присутствия шефа полиции, но когда надо срочно спасать свою шкуру, каждая мелочь может прийтись ко двору.

В дверь постучали: вошел субъект в сером костюме, с холодными глазами и что-то шепнул Ди Маджио. Субчика этого я приметил еще раньше, когда он, следом за мной, препроводил Эми в полицию. Стараясь не думать о девушке, я сосредоточил свои мысли на капитане Виллисе. Напрашивался единственный вывод: Ди Маджио намерен вывести своего шефа из игры. Если моя догадка верна, то красавчика Сальваторе подвигла на этот шаг серьезная причина, и он постарается ловчее тасовать свои карты.

Субъект в сером костюме удалился. Ди Маджио устремил на меня проницательный взгляд.

— Где изумруд, Робертс? — тихо спросил он.

— Где капитан Виллис? — ответил я вопросом на вопрос.

— К черту Виллиса! — вспыхнул он. — Как-нибудь разберемся без него. Вы ведь собирались сплавить этот растреклятый камень, а покупатель сыграл в ящик. Какой вам прок от изумруда, если, сидя за решеткой, вы все равно не сумеете его реализовать!

— Я пожертвую его на строительство лазарета для коррумпированных полицейских.

Ди Маджио вскочил с явным намерением ударить. Я не шелохнулся, но, надо думать, по моему виду он догадался, что я не постесняюсь дать сдачи, и медленно опустился в кресло.

— Постараюсь забыть ваши оскорбительные слова, Робертс. Но впредь не советую провоцировать меня.

— Так где же Виллис? — настаивал я на своем. — Почему ваши люди не удосужились вплотную заинтересоваться машинами, которые всем показались подозрительными? Отчего не вмешались в перестрелку, зато без всякого риска схватили единственного человека, и не думавшего применять оружие, то бишь меня?

— Значит, вы пытаетесь выстроить защиту таким образом… — задумчиво протянул Ди Маджио. — Не самая удачная линия. Судьи привыкли, что преступник всегда перекладывает вину на полицейских. Но скорее всего до суда не дойдет. — Откуда ни возьмись в руке у него появился кольт тридцать восьмого калибра. — Вы уже не раз оказывали дерзкое сопротивление полиции, подняли руку даже на самого капитана Виллиса. Полагаю, никто не усомнится в правомерности моей самообороны.

Ди Маджио дослал патрон в ствол. Я знал, что он не из тех, кто попусту сыплет угрозами.

— Ну а кто вам тогда скажет, где находится изумруд? — насмешливо ухмыльнулся я.

— А девица на что? — без прежней уверенности в голосе парировал он, однако кольтом размахивать перестал.

— Как бы не так! Девица и понятия не имеет, где камень. Неужели вы воображаете, будто я способен доверить женщине важную тайну? Впрочем, ваш коллега только что подтвердил, что я говорю правду, не так ли?

Ди Маджио спрятал оружие, что служило утвердительным ответом.

— У вас есть единственный шанс спастись, Робертс. Продайте изумруд и катитесь на все четыре стороны.

— Кому продать?

— Не ваше дело, — досадливо отмахнулся он.

— За какую цену?

— За ту же самую, что предлагал Траски.

— А как насчет особых условий?

— Условия приняты, — кивнул он.

Все складывалось слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— Ну что ж, по рукам, — сказал я и почувствовал, как итальянца отпустило напряжение.

Он был порядочным сыщиком, который принимает взятки не каждый день, а разве что раз в неделю. Мы выпили по стаканчику, обмыв сделку, и обговорили подробности. Я продиктовал на машинку свидетельские показания по поводу обстоятельств убийства Траски, подписал их, после чего получил свой пистолет и был отпущен на свободу. Изумруд я должен был на следующий день вручить Ди Маджио, который принесет деньги. Таинственный покупатель не пожелал самолично встречаться со мной. Я принял все условия. У меня не было уверенности, что Ди Маджио сдержит слово и не пожелает расплатиться пулей вместо звонкой монеты. Зато я твердо знал, что меня такой вариант не устраивает. Если таинственный покупатель — не фикция, а реальность, я хотел связаться с ним напрямую. Чутье подсказывало, что покупатель этот мне знаком.

Солнечные лучи тысячами игл впились мне в лицо, когда я выбрался из машины наружу. Церковный шпиль отбрасывал короткую, косую тень, контуры самой церковки подрагивали в знойно колышущемся мареве. На стоянке было пусто, но теперь меня это не успокаивало. В прошлый раз я получил горький урок, испытав на собственной шкуре, что не перевелись еще в Штатах люди, способные передвигаться и на своих двоих. Достав пистолет, я снял его с предохранителя. Передвигался я как по вражеской территории, а не в мирном церковном саду. Одним броском я рванулся к зданию, затем, прижимаясь спиной к стене, осторожно подобрался ко входу. С оружием на изготовку я ворвался внутрь, но стрелять, конечно же, было не в кого: в церковке не оказалось ни одной живой души.