Поставь на карту жизнь. Любить, но не терять рассудка. Что сказал покойник - [36]

— Это вы, Дэн? — удивилась девица. — А я слышала, вас замели.

Я отдал должное ноткам надежды в ее голосе.

— Вероятно, вы не расслышали, моя красавица. Куда подевался Микки?

— Он у себя наверху. Просил не беспокоить его.

— А вы побеспокойте!

Пришлось ждать. Подпирая стенку кабины, я разглядывал посетителей сквозь затененное стекло двери. В основном это были люди средних лет и сидели за столиками по преимуществу парами. Я решил, что, когда все злоключения останутся позади, я поведу Эми куда-нибудь в другое место. Размечтавшись, я позабыл, зачем торчу здесь с телефонной трубкой, прижатой к уху плечом, когда услышал запыхавшийся голос Микки:

— Это ты, Дэн? А я уж думал, больше тебя не увижу.

— Зря ты так думал. Что новенького?

— Уйма подозрительных типов ошивалась возле твоего дома, а один до сих пор торчит здесь.

— Где — здесь?

— У меня, где же еще! Угощается пиццей по-болонски, запивает красным вином, а еще заказал кофе со сливками, какао и полпорции рома.

— Значит, ты не в убытке, — подытожил я. — Больше никто не наведывался по мою душу?

— Думаешь, у меня других дел нету, кроме как следить, кто приходит к Дэну Робертсу? — Голос его звучал обиженно. — Еще полиция тебя разыскивала, если хочешь знать.

Ну наконец-то хоть одна приятная весть!

— Как выглядит этот тип, что угощается твоей пиццей?

— Невысокого роста, лет пятидесяти, нос картошкой, словом, вид прогоревшего и разорившегося в пух и прах.

Я не стал выяснять, с чего он взял, будто этот ханурик дожидается именно меня: догадался по его носу картошкой, по любви к пицце или странной прихоти пить кофе со сливками, вливая туда ром. Коротко распрощавшись, я повесил трубку, а затем позвонил Питеру Боллу. Красу и гордость местной полиции мне удалось застать дома, он как раз ужинал и не слишком-то обрадовался моему звонку.

— Не знаю, что тебе нужно, Дэн, но на мою помощь не рассчитывай. Виллис докопался, что я снабжаю тебя информацией, и взъярился на меня. Стоит ему разок меня застукать, и я пропал, из полиции он меня вышибет.

— На кого же мне рассчитывать, как не на тебя, Питер! Ты просто обязан мне помочь. Бросишь меня в беде — сам пропадешь. Если Виллис озлобился, он рано или поздно все равно свернет тебе шею. Зато если мне удастся выкарабкаться, ты тоже не останешься внакладе.

Дело пахнет крупным приварком, Питер, тут каждому из нас прилично обломится.

Питер молчал, переваривая услышанное, а я надеялся, что он не успеет по-настоящему вникнуть в суть. Ведь большинству людей, замешанных в этом деле, до сих пор «обломились» лишь пуля или удар ножом.

— Что же от меня требуется? — осторожно поинтересовался он.

— Легкая подстраховка. Я еду к Траски, и не исключено, что он будет мною недоволен. Если до десяти часов я не дам о себе знать, ты должен будешь приехать туда и арестовать меня за сопротивление властям при исполнении служебных обязанностей.

На другом конце провода воцарилось красноречивое молчание. Моя просьба явно пришлась Питеру не по нутру.

— Не нравится мне это дело, — изрек наконец мой надежный и преданный друг. — Признаться откровенно, не хочу я связываться с Траски. — Но тут в нем все же пробудилась совесть. — Если он, как ты выражаешься, «недоволен тобой», лучше не езди к нему. Затихарись где-нибудь, и все дела, — посоветовал он.

— Ты же ничем не рискуешь, — соврал я. — У тебя есть все основания для ареста. Поинтересуйся у своего кретина-коллеги.

— Я и без того наслышан о твоих подвигах, — проворчал он. — Самое время кому-то и вправду взять тебя в оборот.

— Вот ты и возьми! Обвини меня в том, что я угрожал оружием капитану Виллису, это вполне соответствует действительности. И начальничек твой представит тебя к награде, если ты притащишь меня в полицию.

— Н-ну не знаю… — задумчиво протянул он.

— Только заруби себе на носу, Питер: если заявишься раньше десяти, я тебя разделаю под орех.

— Ладно, к черту всю эту лирику.

Пора было играть на других струнах.

— На кону крупный куш, старина. Запросто можно обогатиться, если повести дело с умом.

— Все понял, не дурак, — раздраженно перебил он меня. — Буду после десяти.

Я и сам знал, что Питер не дурак, поэтому зачитал ему список имен из указателя в конце работы Сэмми: вдруг да какое-нибудь окажется ему знакомым.

Питер действительно знал кое-кого из упомянутых там лиц.

Одного типа лет десять назад он отправил в тюрьму за убийство, другой уже успел отсидеть положенный срок и снова объявлен в розыск. Третий был знаком ему понаслышке. Уголовник этот угодил в аварию и в данный момент находится в больнице. Питера хотели послать туда, чтобы взять показания у пострадавшего, но он отфутболил это поручение другому сыщику.

Ничего удивительного, сачок он был редкостный.

— Вот что, Питер, — тоном, не допускающим возражений, произнес я, — через десять минут я тебе перезвоню. За это время изволь связаться с тем сыщиком и выясни, как выглядит пострадавший.

Я заказал еще чашку кофе, попросив добавить туда сливок, какао и рома. Как ни странно, получилось совсем недурно на вкус. Затем я позвонил Питеру и получил те самые приметы, какие и предполагал узнать. Пострадавший в катастрофе автомобилист — мужчина высокого роста и атлетического телосложения, брюнет с очень светлыми глазами.