Поставь на карту жизнь. Любить, но не терять рассудка. Что сказал покойник - [32]

Эми не удостоила его ответом, высматривая меня в полумраке бара. Я помахал ей рукой. Лицо ее просияло, и она направилась было ко мне. Улыбка ее осталась по-прежнему невинной, и эта невинная улыбка сочеталась с ее теперешним обликом, как миртовый венец и свадебный букет белых лилий — с выходным нарядом проститутки.

— Постой, куколка!

Щеголяющий мускулами парень преградил ей дорогу, растопырив свои мощные ручищи. Эми даже не бросила взгляда в мою сторону с призывом о помощи. Закусив нижнюю губу, она скроила такую решительную физиономию, что я сразу понял: быть беде. Однако вмешаться я не успел. Эми попыталась обойти нахала, но тот не дал. Он обнял девушку за плечи, и тут Эми внезапно ударила его коленом в пах.

Беда с этими дилетантами, да и только. Если пнуть мужчину в промежность, удар действительно получается очень болезненный, — это любой болван знает. Зато откуда ему знать, как трудно провести этот прием и какой силы удар требуется для того, чтобы вывести из строя этакого бугая. В кино все выглядит чертовски просто: хлипкий герой или субтильная героиня с легкостью наносит удар в пах мощному бандиту весом килограммов в сто двадцать, тот послушно складывается вдвое, а наш герой ребром ладони рубит его где-то возле плеча. Этаким легким, изящным движением, словно гасит подачу в теннисе. Ну а мой опыт говорит совсем другое. Если я пускаю в ход колено, то вкладываю в удар всю душу да плюс добрых девяносто пять килограммов живого веса. Следом тотчас же обрушиваю серию кулачных ударов справа-слева, а если после этого все же приходится добивать противника ребром ладони, то руку я заношу над головой, вытягиваюсь во весь рост и рублю наотмашь.

Эми пнула настырного субчика и замерла, ожидая результата. Результат не заставил себя ждать. Парень охнул от боли, согнулся на миг, а в следующую секунду отвесил Эми такую оплеуху, что девушка пошатнулась. Не давая ей упасть, малый подхватил ее левой рукой, а правую занес для очередного удара.

Но тут подоспел я. От меня вы не дождетесь заявления, что мужчина, мол, не должен поднимать руку на женщину. Если вынужден кого-то ударить, бей, и дело с концом. Но не вздумайте бить девушку, которая находится при мне и всего лишь обороняется от назойливых приставаний и из-за которой я подвергаю риску собственную жизнь. Я перехватил занесенную для удара руку и рванул ее назад. Малый и впрямь оказался сильным, так что мускулы свои он демонстрировал не зря. Я пнул его коленом в позвоночник, чтобы парень не слишком-то трепыхался, а затем повторил удар, потому как одного пинка ему показалось мало. Краем глаза я видел, как дружки его, поднявшись из-за стола, грозно приближаются ко мне. Внезапным, резким движением мне удалось наконец заломить парню руку за спину, и он вынужден был наклониться вперед. Крепко зажав его лапищу, я устремился к стене. Малому пришлось тащиться за мной — этому приему обучали в полиции на случай, если преступник оказывает отчаянное сопротивление. Я мчался, все ускоряя темп, прямо к стене и шваркнул своего пленника о стену, как таран. Сползая на пол, малый прочертил головой вертикальную кровавую полосу. Я тотчас повернулся лицом к остальным недругам.

Их было трое. Приглядываться к ним особенно было некогда. Я уклонился от бокового удара и сам врезал нападающему снизу в челюсть. Вроде бы я уже упоминал, что, если этот мой коронный удар точно попадет в цель, мне редко приходится его повторять. Достав челюсть, я тотчас присел на корточки, и нокаутированный противник рухнул мне на плечо, как груда тряпья. Выпрямившись, я с силой толкнул бесчувственное тело навстречу подоспевшему второму драчуну, чем вывел его из строя. Теперь оставался только один бандюга. Я было рванулся к нему, но тут заметил, как он держит правую руку: слишком низко опущенной и несколько выдвинутой вперед; так держат руку, когда в ней зажат нож. Ага, пружинный нож, смекнул я, бандит раскроет его, как только я, ничего не подозревая, подойду достаточно близко. Весь подобравшись, я шагнул вперед. Догадка моя подтвердилась. Послышался щелчок, и в руке у парня сверкнула сталь. Щуплый субчик с прилизанными волосами, в ноже вся его сила, да и ум тоже. Терпеть не могу эту мерзкую породу. Против ножа у меня было целых два ствола — те пушки, что я отобрал у головорезов Траски, чтобы не чувствовать себя совсем уж беззащитным. Но у меня и в мыслях не было стрелять. Я всего лишь хотел научить уму-разуму этого любителя поиграть ножичком, пусть хоть раз в жизни получит по заслугам.

Я схватил стул и выставил его перед собой ножками вперед. Маневр не произвел никакого впечатления — кто не пытается в драке пустить в ход стул! До сих пор я не отклонялся от общепринятых шаблонов, но дальнейшие события развивались по иной схеме. Я нацелился стулом противнику в голову. Он отскочил в сторону и взмахнул ножом. Запустив в него стулом, я упал на пол и ногами захватил его ноги в ножницы. Резкий, с поворотом туловища, рывок — и малый грохнулся наземь. В следующую секунду я оседлал его. Ребром ладони рубанул по руке, сжимавшей нож, затем, ухватив за волосы, потянул его голову вверх. Он отчаянно сопротивлялся, спина его напряженно выгнулась дугой. Выждав момент, я, вместо того чтобы тянуть его башку кверху, резко толкнул ее вниз. Безмозглая черепушка гулко стукнулась об пол. Я слез с поверженного противника и огляделся по сторонам. Похоже, никому больше не хотелось ввязываться в драку, здесь собрался сплошь миролюбивый народ. Я расплатился и, схватив Эми за руку, поскорее смотал удочки.