Постарайся не дышать - [4]
В палате пустовала лишь одна кровать, остальные девять занимали безмолвные пациенты. Во всех десяти боксах были одинаковые сиреневые шторки и небесноголубые одеяла.
В этих светлых комнатках сестры и санитары могли, закрывшись от посторонних глаз, вытирать пациентам мокрые рты, сгибать неподвижные тела, придавая им сидячее положение, и переодевать их в принесенную родственниками или пожертвованную доброжелателями одежду.
Где-то за стойкой администрации тихо шипело радио. Болтовню ведущих сменяли «неувядающие» хиты. Едва различимые звуки музыки, шорохи и попискивания приборов, дыхание пациентов сливались в один неумолчный гул.
Взгляд Алекс зацепился за постер в дальнем углу палаты: Джарвис Кокер из Pulp, слегка женоподобный и с ног до головы упакованный в твид. Она напрягла глаза, стараясь разглядеть название журнала, из которого его аккуратно вырезали.
Select. Давно почивший и забытый, но безумно популярный во времена ее юности. Когда-то – когда музыка казалась единственным предметом, о котором вообще имело смысл читать и писать, – она завалила редакцию письмами, умоляя взять ее на работу. Но ей так никто и не ответил.
Темно-синяя униформа виднелась в одном из боксов: проводившую экскурсию медсестру задержали, и теперь она тихо и серьезно беседовала с плачущим мужчиной – посетителем пациентки в розовом махровом халате.
Алекс на цыпочках шагнула в сторону углового бокса. Измотанные утренним бегом икры обожгло болью. Поморщившись, она пошла быстрее; тонкие подошвы балеток впивались в натертые волдыри.
Большинство пациентов были уже немолоды, но от углового бокса явно веяло юностью.
Шторки небрежно задернули лишь до середины, и она бесшумно скользнула в широкий проем. Внутри царил полумрак, однако видно было, что Джарвис Кокер не один: рядом с натянутой улыбкой смотрел в камеру молоденький Деймон Албарн из Blur. Оба плаката вырезали из журнала Select не один год назад, и крепившие их кнопки успели покрыться слоем пыли.
Ни намека на движение. Под одеялом вырисовывались согнутые колени. Поверх накрахмаленных простыней наискось протянулись тоненькие, с лиловатым оттенком руки в мурашках. Плечи скрывала поношенная синяя футболка.
До сих пор она старалась не смотреть подолгу на окаменевшие лица пациентов. Глазеть разинув рот, словно жительница Викторианской эпохи, пришедшая в «цирк уродов», казалось неприличным. Вот и сейчас она нерешительно застыла у края брит-поповской кровати. Оттягивала время, оглядывая нависавшую у изголовья ярко-белую аппаратуру, и бессмысленно чиркала в блокноте. Потом все-таки отважилась перевести взгляд на макушку лежащей на кровати молодой женщины.
Ее волосы были сочного темно-каштанового оттенка, длинные и спутанные, небрежно обрезанные лишь вокруг челки. Полуоткрытые глаза – пронзительно-голубые и блестящие, как стеклянные бусины. Алекс словно в зеркало смотрелась, только глаза у нее были бирюзовые, а волосы собраны в хвост на затылке.
Наконец она осмелилась охватить взглядом все лицо – и отшатнулась.
Она знает эту женщину.
Абсолютно точно.
Вот только никаких подробностей память не подсказывает.
В висках гулко и тревожно стучала кровь. Набравшись смелости, она снова с опаской взглянула на женщину, точно подсматривала в щелочку между пальцами. Да, она ее знает. Она явно видела это лицо.
Еще недавно острая как бритва память в мгновение ока высветила бы в голове нужное имя. Но теперь ее мозговая картотека, похоже, отсырела.
По полу тяжело зашлепали толстые плоские подошвы. Шаги быстро приближались. И тут ее наконец осенило.
– Прошу прощения! – отдуваясь, выговорила медсестра. – На чем мы с вами остановились?
– Это ведь?.. – повернулась Алекс, вопросительно на нее глядя.
– Да, это она. Я все думала, узнаете или нет. Вы тогда еще, наверно, совсем молоденькая были.
– Мне было столько же, сколько и ей. То есть мне и сейчас столько же, сколько ей.
Ее сердце бешено колотилось. Разумеется, женщина в кровати ничего не могла ей сделать, но Алекс охватил страх.
– Сколько она уже здесь?
Мельком глянув на пациентку, медсестра присела на край кровати рядом с худеньким локтем и тихо ответила:
– Почти с тех самых пор.
– Боже, бедная женщина! – Алекс покачала головой. – Ладно… вы меня извините, но у меня к вам еще пара вопросов. Не возражаете?
– Конечно нет, – улыбнулась медсестра.
Она сделала глубокий вдох. Нужно взять себя в руки.
– Возможно, это прозвучит глупо, но не ходят ли они, случайно, во сне?
– Нет, такого не бывает. Они же не в состоянии двигаться.
– Ну да, логично. – Алекс откинула упавшую на лицо прядь концом ручки. – Меня, похоже, сбили с толку дежурные на входе в палату. У вас всегда так?
– Нет, постоянно мы у дверей не сидим – только когда посетителей много. Обычно мы в кабинете, занимаемся бумажной работой. У нас ее полным-полно. Хотя к вопросам безопасности здесь относятся очень серьезно.
– Поэтому меня записали в журнал?
– Да, мы всех посетителей регистрируем. Мало ли… ведь при желании с этими несчастными можно сделать все, что угодно!
Болезненно щурясь в ярком свете дня, Алекс медленно вела машину. Эми Стивенсон. Вот как звали ту женщину с детскими глазами, криво подстриженными волосами и брит-поповскими постерами на стене. И ей все еще было пятнадцать.
Можно ли преобразовать человека в живой атавизм, отбросить его организм на миллион лет назад? И если можно, то зачем?
Однажды, проверяя свой профиль в «Фейсбуке», Джесс Маунт обнаруживает посты близких и друзей, которые скорбят… по ней. Дата смерти – ровно через 18 месяцев. Джесс решает, что это чей-то дурацкий розыгрыш. Но проходит время, публикации продолжают появляться… Девушка видит фото своей свадьбы, а затем и фотографии собственного крошечного сынишки… Как такое возможно? Джесс шокирована: а что, если все это – предупреждение, страшный отблеск ее грядущей судьбы? Может ли она изменить будущее, и стоит ли пытаться спасти себя, если тогда ее сын, которого она уже успела полюбить, вероятно, не родится?..
Цирк – удивительное место, но что мы о нём знаем? Ровным счётом ничего. Екатерине повезло оказаться в одном из самых загадочных цирков страны. Интересно? Может быть. А если артисты цирка начнут погибать? Ещё интересней? А что будет, если сама девушка не совсем обычный человек и обладает силой, за которой охотятся? Страшно? Ну, тогда Добро пожаловать в цирк!
Может ли от одного случайного решения зависеть чья-то жизнь? Заблудившись в тёмных закоулках Питера, Саша оказывается в самой гуще событий. Неожиданная авария сводит воедино совершенно разных людей, переплетая их судьбы. И теперь Саше придётся разматывать клубок тайн, понимая, что прежняя жизнь больше не имеет значения.
Твоя планета захвачена чужими. Они сделали из людей зомби, а тебя и горстку повстанцев загнали в подземный бункер, как крыс. В небе уже не видно солнца от вражеских кораблей, а они всё прибывают. Совсем скоро твоя родная планета превратится в колонию, и люди будут безжалостно стёрты с её лица. Что сделаешь ты, чтобы остановить этот кошмар? Продолжение фантастической саги «Интроверт».
С плавучей нефтяной платформы «Эсхил» бесследно исчезают 250 нефтяников. Добыча остановлена, связи нет. Нефтяная компания «Вэлли Ойл» оказывается на грани катастрофы и готовится отправить в южную Атлантику поисково-спасательную экспедицию. Кейт МакКриди, дочь вице-президента США, попадает на секретное совещание вскоре после вступления в права наследования акций «Вэлли Ойл». Отец не только оставил ей всё своё состояние, среди прочего, она получила конверт со спутниковыми снимками платформы «Эсхил». Она приходит к выводу, что эти снимки прочно связаны с развивающимся кризисом и решает присоединиться к экспедиции.