Посредники - [23]

Но все остальное? Моргана понимала, что появление взрослого красавца выбило ее из колеи, но не могла даже представить, как все остальные трофеи оказались у Ундины. Здесь было достаточно спиртного, чтобы опоить целую армию. Во всяком случае, на Армию спасения точно хватит.

Все портлендские подростки просто бездельники и мажоры, думала Моргана, глядя сквозь огромный бокал с красным вином на двух болтающих приятельниц. Бокалы, которые они держали так небрежно, стоили по девяносто долларов за штуку — она это знала, потому что по роду своей деятельности в «Краке» регулярно просматривала каталоги. Бокалы «Ридель» производства Австрии. Но какое Ундине и Нив до этого дело? Они никогда не работали. Они не знают, что такое пять часов оттирать молочную пену со всех имеющихся плоских поверхностей, включая потолок, отмывать забитые тампонами унитазы, четыре раза подряд готовить маккиато для одиннадцатилетнего панка и его медузоподобной мамашки-яппи только потому, что «этот не такой, к какому он привык у себя дома».

Избалованные детишки!

Моргана постаралась отогнать эту мысль. Она чувствовала, как тепло «бордо», извлеченного Ундиной из домашнего хранилища, медленно растекается внутри. Моргана пила не много, волнуясь из-за предстоящей вечеринки, но, надо признать, еще она была заинтригована. По крайней мере одно интересное Лицо здесь будет — этот парень, Мотылек.

Большинство парней в Портленде были в ее глазах не более привлекательными, чем эти вот стебли сельдерея, которые Ундина и Нив нарезали брусочками и намазывали плавленым сыром со вкусом семги, наивно пытаясь придать нынешнему мероприятию вид чего-то более изысканного, нежели простая пивная вечеринка.

И тем не менее, несмотря на странный поворот событий, кое-что, кажется, сходилось, крошечные кусочки головоломки пристраивались друг к другу, хотя Моргана и не могла сказать, отчего у нее возникало такое ощущение. Сегодня обычная суббота, начало вечера; в понедельник ей нужно на работу в «Крак», а в четверг будет второе занятие у душки Инмана.

Да еще винный магазин сегодня… Со слов Ундины она поняла, что Джеймс Мозервелл — мерзавец, но ей всегда нравились мерзавцы. В ее памяти всплыло смеющееся лицо Мозервелла, его зеленые прищуренные глаза, и она почувствовала вспышку тепла внутри. Бородка в стиле Джонни Деппа, стиль поведения типа «Я-из-Франции, знаешь-сколько-у-меня-татушек» казались ей банальными до тошноты. Но тем не менее она практически чувствовала, как его бородка щекочет ее губы, когда она…

Моргана отогнала эту мысль.

— Сегодня будем веселиться, — сказала она.

Ундина и Нив посмотрели на нее, оторвавшись от своего занятия. Нив что-то пробурчала. Ундина подняла тонкую бровь.

— Звучит, как будто ты что-то задумала.

Моргана вытерла губы. Она не ужинала и теперь попыталась сделать вид, что на нее так подействовало вино, выпитое на голодный желудок.

— О, ну я не знаю. Просто у меня такое предчувствие.

Она взяла бокал обеими руками и отошла подальше в угол.

— Так или иначе, не обращайте на меня внимания, девчонки. Я просто, как бы это сказать, перевозбудилась.

Ундина расхохоталась и продолжила шинковать сельдерей. Нив вспыхнула.

— До чего же Нив легко смущается, — поддразнила ее Моргана, но в глазах ее смеха не было.

Нив вытащила сигарету и принялась прикуривать.

— Ничего, если я закурю, Ундина?

— Только не сегодня, — ответила та, пожав плечами. — К. А. должен прийти.

— Это правда, Морри? — Нив посмотрела на Моргану.

— Правда, правда. — Моргана скривилась. — Мой маленький Кака. Так и не смогла отвадить его.

Нив улыбнулась.

— О-о-о! Кажется, Нив втрескалась… — подколола ее Ундина.

Моргана вдруг почувствовала, что устала от своих подруг. Какие же они… маленькие еще. Даже Ундина. Но некое другое чувство не давало этому раздражению разрастись — какая-то жажда переполняла ее, столь глубокая, абсолютная, ненасытная, что Моргана практически ощутила, как у нее потекла слюна.

Ундина Мейсон.

Моргане хотелось быть рядом с ней, поглотить ее. Она окинула взглядом кухню: духовка «Викинг», ровные ряды сверкающих в шкафах бокалов, все чистенькое и дорогое. Не то что у них на кухне: старые разномастные банки от варенья, мебель даже не кухонная, а из гостиной, дешевые мамины тарелки с голубыми цветочками, те самые, от бабки Лили, которые она привыкла считать хорошенькими. К. А., казалось, было наплевать на обстановку — он спокойно спал на полусинтетических простынях и наворачивал приготовленный Ивонн соус «Три боба», словно это была черная икра. Моргана же всего этого не выносила. Она ничего не могла сделать с покрытыми ламинатом стенами и пластиковыми полосками, которые Ивонн приклеивала на рамы, пытаясь придать им вид «под старину», но в собственном углу Моргана наводила свой порядок. Покупала высококачественные хлопковые простыни и выбрасывала прочь всякое дрянное рукоделие, которое мать, бабушка и многочисленные тетки пытались ей всучить. Они говорили, что все это «прелестно».

Прелестно, как же! Прелестная гадость!

Моргана вдруг ощутила, что впивается ногтями в собственные плечи. Когда она разжала пальцы, на коже остались отметины в виде красных полумесяцев.