Посредники - [105]

— …До сего дня.

— Да. — Рафаэль наконец взглянул ему в глаза. — Мы знали, что именно ты должен обучать ее. Ты знал Блика и нас. Ее можно было послать куда угодно, но мы хотели, чтобы она осталась здесь, возле своей матери.

От последнего слова Мотылька продрал озноб. Да что Вив знала о материнстве?

— Так зачем Блик охотится на Нив? Логичнее ему было бы преследовать Ундину.

Рафаэль нахмурился.

— Он не хочет создавать новых подменышей при помощи Ундины, он хочет стать ею. Или же хочет понять, как создать такую, как она, — новое существо, полуэльфа-полусмертного, полного сил и не имеющего внутри той бомбы с часовым механизмом, которая заложена в каждом из нас. Мы просто сосуды, Мотылек, несущие в себе нечто большее. Наше время ограниченно, Ундина же самодостаточна. Только вообрази скрытые в ней силы!

Он замолчал. Мотылек тоже молчал, изучая того человека, которым стал теперь Рафаэль, — на вид старше своих лет, испуганного и слабого. Ослабленного.

— Блик, разумеется, уже подумал об этом. И теперь он с помощью Нив пытается повторить то, что сделала Вив. По крайней мере, я так думаю. После того как она родит ребенка, он наверняка захочет избавиться от нее. Не понимаю. Мне казалось, я знаю Тима. Но я ошибся.

Тут и сказочке конец. Всей этой омерзительной истории. Нив оказалась в туннелях, и именно туда сейчас направлялся Мотылек.

Когда старый проводник допил остатки своего кофе, было уже четыре утра, и Рафаэль предложил ему прилечь на несколько часов, чтобы выспаться перед завтрашним днем. Но Мотылек отказался и решил отправиться в туннели немедленно. Он должен был положить конец тому, что делал Блик. Рафаэль проводил его до дверей.

— Ты знаешь, как туда пробраться? — спросил он на прощание, и после ночных откровений этот вопрос показался Мотыльку ерундовым.

— Нет.

— Под Бернсайдским мостом есть дверь. Иногда ее запирают, и в этих случаях я не мог пройти. Может быть, ты сумеешь.

«Я не мог пройти…»

Шагая в этот предрассветный утренний час вдоль реки Уилламетт, Мотылек понял теперь, что имел в виду его бывший проводник. Рафаэль не обладал теми способностями, которые нужны, чтобы войти в запределье — ни физическими, ни психологическими. Он не смог убить своего сына, даже такое злобное исчадие, как Блик. Но Мотылек не такой. Он доказал себе это раньше, когда пригрозил пожертвовать жизнью Морганы и своей собственной, чтобы доказать Никсу реальность кольца.

Спустившись под мост, он осмотрел темные опоры и заметил дверь без ручки — прямоугольник из тяжелого металла, едва различимый во мраке. Рассеянные рассветные лучи сияющим ореолом обволакивали скрытую туманом реку, и в голове всплыла фраза: «Ignis fatuus».[55]

Глупый свет. Сияние, которое манило путников и приводило в болотную трясину. Ученые говорили, что его порождают спонтанные скопления болотных газов, но суеверия предполагали иную природу болотных огней: их приписывали эльфам, которые зажигают блуждающие огоньки, чтобы заманивать людей на смерть.

Но разве на самом деле эльфы занимались не этим? Разве они не соблазняли людей, чтобы использовать их ради собственных целей? Некоторые из этих людей умирали, но разве эльфам было до этого дело?

Мотылек посмотрел вверх, на светлеющий сапфировый купол неба. Может, все это было частью какого-то плана Всевышнего? Может, их задача — привести людей к чему-то большему?

В сознании всплыл образ умного, пытливого девичьего лица и заполнил его до самых темных уголков. Теперь-то он понял, кем на самом деле была Ундина: своего рода богиней, наполовину человеком, наполовину кем-то еще. Теперь он знал, что таилось на самом дне его души: он жаждал чтобы Ундина оказалась в его власти, в его кольце. Вив с Рафаэлем тоже хотели этого. И по своей, пусть даже извращенной, логике Блик, наверное, стремился достичь того же при помощи Нив.

Вив говорила ему, что во время преображения сердечные тревоги и прочие человеческие эмоции появляются у всех эльфов и этого нельзя избежать. Эта дрожь, это беспокойство — неужели что-то вроде этого и есть любовь?

«Ты должен посвятить себя исходу еще до того, как тебе будет дозволено пройти через него. Недостаточно просто хотеть. Ты должен действительно принять решение, отбросить все возможные варианты будущего, кроме того, которому посвящаешь себя».

Мотылек шагнул назад, прочь от двери, сбитый с толку. Неужели он слышал сейчас голос Вив или ее слова просто всплыли в памяти? Потом появилось и исчезло лицо Рафаэля.

Солнце уже почти взошло.

Ундина. Если она была той, кем считал ее Рафаэль, то она сможет помочь ему, только она.

Он вытащил тонкий медиатор размером не больше спички, который Вив дала ему, чтобы потренироваться в игре на воображаемой гитаре, и принялся ковыряться в замке. Несколько ловких движений рукой — и он шагнул в темноту, окутавшую его со всех сторон. Потянувшись, Мотылек нащупал сбоку и сверху смесь земли и камня. Он ударил ногой по земле — раздался приглушенный звук. Теперь он по другую сторону двери — в туннелях. Он не видел собственной руки, но где-то впереди, далеко, вспыхивал желтоватый огонек, и он двинулся вперед. Его путь начался.