Посредники - [12]
Родион положил трубку. Спина взмокла и горела, как от ожога.
Галя беззвучно плакала.
Перед глазами Родиона встала вчерашняя сцена в кусковском кафе, как она сидела с этим зубастым Генкой, разомлев от жары. Как тянула коктейль соломинкой, а ее глаза с припухшими веками не отрывались от лица парня. Сейчас то, вчерашнее, казалось таким далеким, как будто трагедия сегодняшнего была отделена рвом, через который не перебраться. И его собственное счастье, еще утром переполнявшее его до краев, тоже отодвинулось на тысячи километров.
Родиона потрясла полная непредвиденность подобного поворота событий.
«Невероятно, но факт, — любил говорить Федор Павлович. — Профессионалы в нашей области прекрасно знают это». Но Родион не мог примириться, что вот так запросто, за здорово живешь восемнадцатилетний парень захочет пырнуть себя ножом. Из-за чего! Из-за этой крольчихи, которая слова доброго не стоит. Чертовщина какая-то. А повернулось иначе. Для Мальцова обстоятельства как сложились! Ведется следствие, и в нем нет вины, только один позор. И предательство девчонки, из-за которой все случилось. Она предала и плевала на него. Это кого хочешь подкосит. Да и совпадение — не застукай их мать или будь она поумней, кто знает, как все повернулось бы.
«Только вчера ты думал, что знал человека, осуждал его, — с горечью рассуждал Родион, — а на самом деле ни хрена ты о нем не знал. Ты спокойно глядел, как он стоит у последней черты и его душит отчаянье, да еще грозил сроком, поучал, как надо вести себя. И ни в чем, ни в чем ты не сумел разобраться».
— Значит, так, — сказал он, возвращаясь к реальности. — Когда мать вас застала, вы как раз признавались Мальцову в своих отношениях с Геной?
Галя кивнула.
— Ну и что... вот в этот раз, когда вы ему раскрыли, что он для вас только орудие мести, вы что, тоже были с Мальцовым... как раньше... перед тем как вас застала мать? — не удержался Родион.
— Была...
Она наклонила голову, и он увидел светлую макушку, густо обрамленную жесткими волосами.
— ...Уж после этого мы с ним объяснились.
«М-да, — подумал Родион, наспех записывая услышанное. — Такое не сочинишь».
— Сутки надо потерпеть, — сказал он, вставая. — Не теряй надежды.
— Господи, если б я его понимала?! — сказала Галя, сжимая ладонь. — Я с вами поеду, можно? Там подожду.
— Да, да... конечно.
Родион стал собираться. Она не двигалась с места.
— Идем, — позвал он, — я подвезу тебя.
Все та же жара стояла на улице, запыленные ветки клонились в окна прокуратуры, и небо было синим, как вчера, но все было другим. Он ехал в потоке автомобилей с ощущением тягостной необратимости происшедшего. Нелепое, страшное несчастье запутало его, и он не в силах выкарабкаться. Никогда еще он никого не хоронил из близких или родных. Никогда не сталкивался с невозможным. У него это просто не укладывалось в мозгу. Сам он был полон энергии, сил, для чего же другим надо было губить себя? Неужели то, что тебе удача во всем и ты счастлив, это тоже ничего не значит? Все может в один миг, которого ты совсем не ожидаешь, перевернуться по «независящим от тебя обстоятельствам»? Сейчас его поразила и потрясла мысль, что, очевидно, именно так живут все люди — в этом неизбежном соединении взлетов, радости и утрат. И может быть, только пройдя через испытания и горечь потерь, рождается полноценная личность, способная выстоять перед жизненными невзгодами и неотвратимостью смерти.
Он высадил Галю у приемного покоя, подождал, пока она вошла. Затем двинулся в хирургию.
— Я из прокуратуры, — сказал он, показывая свое удостоверение дежурному врачу. — Мне нужно поговорить с Мальцовым.
Маленькая, усохшая, без возраста женщина пожала плечами:
— С ним говорить еще рано. Да он и не сможет.
— Разрешите хотя бы взглянуть на него? — В голосе Родиона зазвучали явно непротокольные ноты. — Пожалуйста...
— Не знаю, на что здесь смотреть, это не экспонат судебной криминалистики, — сказала врач, сдаваясь. — Минуту, не больше, и в моем присутствии. Только близко не подходите, — добавила она уже в коридоре.
Врач открыла дверь изолятора, и Родион увидел его.
Голова, шея, плечи были забинтованы — все, кроме глаз. Глаза были открыты и смотрели на вошедших не мигая, не реагируя, и было непонятно, узнает Мальцов кого-либо или нет. Так длилось несколько минут. Родион не выдержал.
На улице его охватило паническое возбуждение. Ему захотелось найти Федора Павловича или Олега, затем он бросился в машину, но через два квартала повернул обратно. Он не мог уйти. И не мог оставаться. Все казалось абсурдным, он просто не понимал, что сейчас с собой делать, куда деваться от этого. Он кинулся к телефону; долго набирал какие-то номера. Позже он даже не мог вспомнить, кому звонил. Наконец он добрался до дому и услышал приглушенное «здравствуй» матери.
— Мама, — закричал он, не помня себя, — мама...
Через полчаса он сидел с ней рядом, глядя на ее пальцы, такие замечательные и искусные. Она уговаривала его съесть салат, попробовать малины, она без конца предлагала ему все это, задавая такие малозначительные, не идущие к его состоянию вопросы, говорила ненужные, неважные для него сейчас вещи. Но почему-то именно это оказалось спасительным. И только в атмосфере нерассуждающей материнской любви он снова понял, что люди рождены быть счастливыми и что все в этом мире устроено так, как надо, то есть хорошо и благополучно.
Зоя Богуславская – прозаик, драматург, автор многих культурных проектов, создатель премии «Триумф», муза поэта Андрея Вознесенского. Она встречалась со многими талантливыми людьми ХХ века, много писала и о своих друзьях-товарищах. Огромную популярность имели ее знаме – нитые эссе «Барышников и Лайза. Миннелли и Миша», «Время Любимова и Высоцкий», воспоминания о встречах с Марком Шагалом, Брижит Бардо, Аркадием Райкиным и многими другими.
Роман «Временно исполняющий» — о современной жизни советских пограничников. Главный герой произведения — подполковник Суров, временно исполняющий обязанности командира пограничного отряда. В романе решаются серьезные проблемы воинского долга, моральной ответственности за порученное дело. Документальная повесть «Последний зов» также посвящена пограничникам. Книга рассчитана на массового читателя.
Герои романа воронежского писателя Виктора Попова — путейцы, люди, решающие самые трудные и важные для народного хозяйства страны проблемы современного железнодорожного транспорта. Столкновение честного отношения к труду, рабочей чести с карьеризмом и рутиной составляет основной стержень повествования.
При испытании новой катапульты «Супер-Фортуна» погибает испытатель средств спасения Игорь Арефьев. Расследование ведут инспектора службы безопасности полетов Гусаров и Петриченков, люди разных характеров и разных подходов к делу. Через сложные сплетения жизненных ситуаций, драматические коллизии не каждый из них приходит к истине.
Новый роман Владимира Степаненко — многоплановое произведение, в котором прослежены судьбы двух поколений — фронтовиков и их детей. Писатель правдиво, с большим знанием деталей, показывает дни мирной учебы наших воинов. Для молодого летчика лейтенанта Владимира Кузовлева примером служит командующий генерал-лейтенант Николай Дмитриевич Луговой и замполит эскадрильи майор Федоров. В ночном полете Кузовлев сбивает нарушителя границы. Упав в холодное море, летчик побеждает стихию и остается живым. Роман «Дежурный по звездам» показывает мужание молодых воинов, которые приняли от старшего поколения эстафету славных дел.
Многие читатели знают Ивана Васильевича Вострышева как журналиста и литературоведа, автора брошюр и статей, пропагандирующих художественную литературу. Родился он в 1904 году в селе Большое Болдино, Горьковской области, в бедной крестьянской семье. В 1925 году вступил в члены КПСС. Более 15 лет работал в редакциях газет и журналов. В годы Великой Отечественной войны был на фронте. В 1949 г. окончил Академию общественных наук, затем работал научным сотрудником Института мировой литературы. Книга И. В. Вострышева «Зимой в Подлипках» посвящена колхозной жизни, судьбам людей современной деревни.