Поспешный суд - [7]

Шарлотт осторожно, будто боялась сломать зуб, откусила кусочек бутерброда с осетриной.

— Ты безжалостный, Зак. И почему тебе никого не жаль? Тори ведь наверняка будет надеяться на продолжение ваших отношений.

Это его возмутило.

— У меня не богадельня, если ты это имеешь в виду. Я не имею возможности платить девицам за то, что они хорошо умеют расставлять ноги.

— Но пока-то платит Бакстер, а не ты. Почему ты так агрессивен? У меня такое чувство, что у тебя зуб и на Бакстера. А возможно, здесь что-то другое?

— Да Риф в наше дело вложил только деньги, а мозг и связи — это я. Если бы он перестал болтаться у меня под ногами, я смог бы сделать гораздо больше.

— Так выкупи его долю, что тебе мешает?

Зак только хмыкнул. Если бы это было так просто, он давно бы это сделал.

— Риф на это никогда не пойдет. Ему даже не деньги нужны, а власть. Это ему нравится больше всего. Ему помпезность нужна. Он очень чинопочитание любит. Если бы не я, в компании работали бы одни подхалимы.

Прозвенел первый звонок, и они пошли в зал. Благодаря ловкости Зака, отдавшего Рифу билеты с левой стороны, он оказался справа от Тори и мог беспрепятственно с ней говорить. Воспользовавшись тем, что неширокие кресла стояли близко друг к другу, он прикоснулся плечом к плечу Тори и спросил:

— Тори, а откуда вы родом?

Она немного помялась и лишь потом ответила:

— Из Вашингтона, штат Джорджия.

Ее заминка полностью укладывалась в выстроенную Заком логическую схему, по которой она должна была скрывать все, и, одобрительно кивнув собственной интуиции, он продолжил расспросы:

— У вас там родители?

Как-то странно покосившись на него, она нехотя ответила:

— Нет. Мы с мамой давно оттуда уехали.

— А куда?

Она явно не хотела сообщать ему подробности своей жизни и ответила обтекаемо:

— О, мы очень много переезжали. Всего и не упомнишь. А откуда вы?

Сразу было ясно, что ее не столько интересует он сам, сколько хочется увести от чреватых разоблачением вопросов. Рассел внутренне усмехнулся. Как он прав, не доверяя этой обманчивой красотке!

Начал было рассказывать о себе — ему-то в отличие от нее скрывать нечего, но тут прозвенел последний звонок и темно-синий бархатный занавес плавно пошел вверх, открывая искусно сделанные декорации европейского Средневековья.

Когда зазвучала музыка «Набукко», он, устраиваясь поудобнее в неглубоком кресле, будто нечаянно, задел коленом бедром Тори, да так и остался, с удовольствием ощущая ее мягкость и теплоту.

В антракте Тори попросила Рифа сходить с ней в театральный музей, но тот отказался, заявив, что устал. Это показалось Расселу нарочитым, поскольку Риф всегда гордился своей неутомимостью, но, разыгрывая друга семьи, он немедленно предложил свои услуги, для проформы пригласив с ними Шарлотт. Та, естественно, не пошла, ссылаясь на неудобные туфли, и они отправились вдвоем.

Музей занимал часть верхнего этажа театра и был достаточно большим, чтобы ходить по нему несколько часов. Чтобы осмотреть его весь, одного антракта явно было мало. Тори с увлечением рассматривала чьи-то старые пачки, веера, пуанты, эскизы декораций и прочую балетно-оперную мишуру, то есть все то, что Зака никогда не интересовало и что он почитал совершенной чепухой. К чему хранить никому не нужную старую рухлядь?

Но вслух своего неодобрения не выказывал — наоборот, даже сделал пару толковых замечаний, за что получил от спутницы уважительный взгляд и благодарную улыбку.

Помня о своей сверхмиссии, Зак несколько раз порывался задать Тори неудобный вопрос, но она опережала его, делая замечания по ходу продвижения по музею.

Наконец Рассел сумел ее опередить:

— Милая Тори, вам не бывает скучно с Рифом, он ведь намного вас старше?

Естественно, в понятие «скука» он вкладывал специфическое значение и любая нормальная девушка сразу уяснила бы сексуальную подоплеку корректного на вид вопроса. Но Тори не поняла. Или сделала вид, что не поняла, и дипломатично ответила:

— Риф столько знает! С ним никогда не бывает скучно. Вот с ровесниками мне порой бывает скучно, а с ним — никогда.

Зак призадумался. Может ли последняя фраза быть камнем в его огород? Ведь он-то старше Тори всего лет на восемь и его вполне можно причислить к ее ровесникам. Неужели она считает его скучным?

— Со мной вам никогда не будет скучно! — неожиданно для себя выпалил он.

Изогнувшись под немыслимым углом, Тори в этот момент рассматривала пожелтевшую от времени фотографию Энрико Карузо с его автографом, поэтому ответила не сразу:

— Я в этом и не сомневаюсь, мистер Рассел.

Официальное «мистер» резануло его слух.

— Зак! Зовите меня просто Зак, Тори.

Снова уставясь восхищенным взглядом в витрину с какими-то пожелтевшими программками, она безучастно согласилась:

— Хорошо, Зак.

Рассел почувствовал себя пустым местом. Такого непривычного, до боли оскорбительного чувства ему еще переживать не доводилось. Он уже протянул руку, чтобы оторвать ее от дурацких древностей и заставить посмотреть в свои глаза, но тут прозвенел звонок и Тори с удрученным вздохом сказала:

— Ой, уже пора в зрительный зал. Как быстро прошло время. Огромное спасибо, мистер Рассел, то есть Зак, за огромное удовольствие. Это так приятно, походить немного по музею, особенно театральному, вдохнуть пыль кулис, так сказать.