Посох волхва - [21]

Но тактику эту неплохо знали и те, на кого совершались набеги. Поэтому скандинавы достаточно часто несли серьезные потери, а иногда драккары даже целиком исчезали вместе со своими дружинами.

К сожалению, верховье Днепра к встрече непрошеных гостей с Варяжского моря было готово в то время едва ли не хуже всех остальных территорий, подвергавшихся их набегам. Занятые извечной борьбой с литовскими племенами, кривичи порой просто забывали о существовании норманнов…

* * *

Отряд Зелды, используя стволы срубленных деревьев, наскоро соорудил плотину и перегородил Днепр в районе Ремезы. Когда прибежали запыхавшиеся разведчики и сообщили о приближении драккаров, те, кто был вооружен луками, расселись за кустами, несколько человек с трубками из дудника во рту спрятались под водой, остальные просто легли на землю, замаскировавшись травой и ветками ивняка.

Но что это были за лучники! В руках многих из них – не боевое оружие, а охотничье, и наконечники для стрел по большей части костяные и каменные, редко у кого железные! И что это была за пехота, которая не имела представления о едином строе, не имела доспехов, а мечи – настоящие клинки – видела по большим праздникам в детинце или на ярмарке на заморских прилавках. Единственным серьезным оружием этих людей были гнев и отчаяние.

Драккары сплавлялись вниз по течению, почти не используя весел, – викинги берегли силы. Первым снова шел «Хрофтотюр», на носу которого стоял седовласый херсир – конунг Хроальд-старый. Он чувствовал всей кожей, что где-то должна быть засада. Поэтому приказал поставить щиты на борта, проверить путы на пленниках-траллах и надежность колец в палубе, к которым они были привязаны или прикованы. Сам же херсир после гибели Халли Рыбака не снимал с головы шлема и не расставался с доспехами ни на мгновение.

– Эйнар! – крикнул Хроальд, обернувшись к идущему следом драккару «Фенриру». – Как поживает Фьялар?

– Скучает без дела! – Эйнар коротко свистнул, и рядом с ним вырос огромный пес черного окраса с ощеренной пастью.

– Я печенкой чую, что Один скоро попросит пира! – херсир криво усмехнулся.

– Пира хочет не только Один! – откликнулся Эйнар. – У меня на «Фенрире» еще есть место для пары десятков траллов. Их нужно хорошенько проучить за Халли и Олана!

– За свою речь, благородный Эйнар, ты скоро получишь хорошее вознаграждение! – крикнул Хроальд. И, словно в подтверждение его слов, из-за излучины выметнулась водная преграда.

– О, ваны! – Хроальд дернул ремешок на шлеме, и забрало опустилось на лицо.

Из прибрежных кустов в драккары полетели стрелы; к некоторым из них были приделаны свистульки. Но звук, производимый этими стрелами, викингов скорее рассмешил, чем смог напугать. Несколько стрел вонзились в борта и щиты, другие перелетели за препятствие и поранили своих же плененных сородичей, не причинив самим норманнам ни малейшего вреда.

– Они нам так весь товар попортят! – Хроальд сплюнул с деланой досадой.

Потом Днепр в нескольких местах заволновался, и из-под воды показались бородатые люди с топорами и гарпунами в руках. На топорищах и древках были закреплены волосяные веревки. Нападавшие таким образом рассчитывали подтянуть суда викингов к берегу, чтобы потом выманить их на сушу.

– Эйнар, эти твари хотят отведать наших мечей! – закричал Хроальд, поняв замысел нападавших.

По взмаху его руки с драккаров выстрелили лучники, и сразу с десяток бородачей, незащищенных доспехами, опрокинулись замертво в воду. Длинные, в полтора локтя, стрелы норманнов пробивали человеческую плоть насквозь, а иногда и навылет. Тяжелые топоры легко перерубили волосяные канаты, а длинные багры добили остаток нападавших.

Хроальд приказал налечь на весла, и «Хрофтотюр», вспенивая и буравя днепровскую воду, пошел на лаву.

– Еще! Еще! Еще!.. – командовал херсир в такт поднимающимся и опускающимся веслам. – Держать весло! – крикнул он, когда лава приблизилась на несколько шагов.

Горизонтально поднятые над водой весла замерли. «Хрофтотюр» с разгону врезался в преграду, задрал нос и прополз брюхом по бревнам лавы почти до середины своего корпуса.

– Все – с кормы на нос! – закричал Хроальд так, что по обоим берегам задрожали деревья.

Викинги выполнили команду. Вес на носу драккара увеличился, и «Хрофтотюр» стал, подобно чаше весов, переваливаться через лаву.

– На середину! – заорал херсир, когда корабль носовой частью уже почти коснулся воды.

И «Хрофтотюр» гладким, хорошо просмоленным днищем, словно по маслу, съехал в воду уже с другой стороны заслона.

– А теперь – к берегу! Мечи – из ножен! – Хроальд проверил рукой прочность своего забрала.

После того как «Хрофтотюр» вновь вышел на открытую воду, преодолев препятствие, крепления лавы лопнули, и бревна разъехались по воде в разные стороны, шедший следом «Фенрир» уже не испытывал особых трудностей. Нужно было только успевать работать баграми и веслами.

Причалив к берегу, викинги с «Хрофтотюра» стали перепрыгивать через борта, выбегать на кромку берега и строиться, смыкая щиты.

Зелда, не удрученный провалом первого этапа сражения, решил атаковать всеми силами отряд с «Хрофтотюра», рассудив, что разрозненные силы викингов не устоят под напором кривичей, имевших ощутимое численное превосходство. Русы с отчаянным криком всей гурьбой бросились на врага. Норманны еще продолжали высадку, и их боевые порядки были весьма далеки от грозной хорошо обученной силы. Скорее внешне, с определенного расстояния, они напоминали жалкую кучку растерянных людей, не владеющих инициативой и не готовых к серьезному отпору. Расклад – без малого двести человек, уверенных в своей победе и правоте, против высадившихся тридцати. Еще пять-шесть норманнов должны были оставаться с невольниками.