Посох старой ведьмы - [31]

– Шнаю, шнаю, – с набитым ртом прошамкал Тимка, проглотив крем, – наш волшебник Олаф пятьсот лет одними микробами питался, отощал весь!

Боня схватил со стола другое пирожное и сердито вдавил его Тимке в рот.

– Кушай, разговорчивый ты наш, не отвлекайся, – тихо прорычал он над тимкиным ухом и сунул мальчику под нос кулак. – Намек ясен?

– Ум-м-м, – промычал Тимка и часто закивал головой.

– Вот и славно. – Хозяйственный повернулся к волшебнику. – И как же вы управились с неколдучим колдовством? То есть с волшебным неволшебством… Фу, я запутался. Ну, надеюсь вы меня поняли.

– Понял. – Озур рассмеялся. – Сложно было, разумеется, но справился. Я ведь волшебник-травник, всю жизнь работал с растениями. Вот и в этот раз нашел в конце концов нужную мне травку, восстанавливающую со временем волшебство. И засеял ею кусочек поляны, самую серединку – раз двадцать пересеивал, пока добился нужного результата. А дальше все было просто. Так сказать, делом техники: пара специальных заклинаний на утренней зорьке, подробный мысленный чертеж замка в голове – и готово! Можно вселяться.

– Скажите, пожалуйста, – Тимка на всякий случай покосился на золотое блюдо с пирожными – к счастью, оно было пустым, – а солдаты у вас на стенах откуда? Они что, из одуванчиков сделаны? Больно у них каски белые.

– Нет, – волшебник повел бровью, и блюдо снова наполнилось сладостями, – солдаты у меня самые что ни на есть настоящие. Бывшие костоходы, между прочим! И эльфы настоящие, сам их сачком отлавливал, когда они еще грызофеями были. – Озур наклонился ближе к мальчику, заговорщицки подмигнул Тимке:

– Хочешь на грызофей охоту устроим?

– Не хочу. – Тим с содроганием вспомнил дупло в сухом исполинском дереве. – Мы уже недавно на грызофей всласть поохотились, дальше некуда!

– Как скажешь. – Волшебник разочарованно откинулся на спинку стула. – Жаль. Я надеялся немного развлечься. А то все кабинет, лаборатория… Не поверите – год в лесу не был!

– Чем же вы таким заняты? – Тимка старался не смотреть на Боню: Хозяйственный многозначительно взвешивал на ладони тяжелый кусок торта с толстой масляной розой. – Взрывное удобрение для своих чудесных растений изобретаете?

– Вот еще, – фыркнул Озур, – больно надо такой мелочью заниматься! У меня задача поважнее – создать верное противоядие от змеиного колдовства. Не хочу хвастать, однако кое-что я уже изобрел: стоит только брызнуть моим лекарством на костохода или кого другого искаженного, как он сразу принимает свой прежний, природный вид. Зелье получилось хорошее, но, к сожалению, с кратковременным эффектом – всего час действует, не больше. А после, ежели заколдованный находится не здесь, на моей нейтральной полянке, то он опять превращается в страшилище. Между прочим, я и сам в лес только после приема лекарства могу ходить. Так что дальних походов у меня не получается, а жаль! Скольких можно было бы спасти. – Озур тяжело вздохнул.

– А клетки у вас во дворе зачем? – невпопад спросил Тимка. – Для зоопарка?

– Точно! – развеселился волшебник. – Вот именно, для зоопарка. Ты думаешь, нежить по своей воле ко мне приходит? Нет, дружок. Мы их ловим, сажаем в клетки и приносим сюда, во двор. А когда искаженные в нормальных существ превращаются – в людей ли, в эльфов, – тогда пожалуйста, выходи и живи где хочешь. Я имею в виду – в замке. Места всем хватит!

– Слушайте, – вдруг спохватился Хозяйственный, – раз нежити сами к вам не ходят, так чего же ваши эльфы на нас накинулись? Луками пугали, застрелить обещали. Мы же ни на костоходов, ни на грызей не похожи!

– Да? – усмехнулся Озур, поправил очки мизинцем. – А вы себя на их место поставьте. Вот представьте, летите вы вместе с патрульным отрядом и проверяете охраняемую вами территорию: чтобы порядок в лесу был, чтобы пожар какой вовремя обнаружить, чтобы нежитей случайных к нам на полянку, к замку, выгнать – да мало ли что еще может случиться! И тут вы нарываетесь на двух существ: одно маленькое и лопоухое, другое большое, рыжее и одетое в сплошное рванье. Причем оба с мертвецки синими руками и физиономиями. И вдобавок оба жадно лопают эльфийские, то есть ваши, любимые ягоды, и вы по их милости рискуете остаться без еды. Сильно бы вы обрадовались такой встрече? Тем более что нормальных, повторяю – нормальных людей в этих местах быть никак не может. Только искаженные проклятьем твари.

– Я не лопоухий, – обиженно пропыхтел Тим, – у меня уши маленькие и аккуратные. У меня их, может быть, вообще нет!

– Это я к слову, – махнул рукой Озур, – не сердись.

– Правда ваша, – Хозяйственный с жалостью оглядел себя, – поизносился я с этими превращениями до крайности! И то – не успеешь толком человеком себя почувствовать, как давай опять в кого хищного или летучего перевоплощайся. Да все бегом, скорей-скорей! Вот и рвется одежка. – Боня со злостью дернул себя за драный рукав куртки. Раздался треск, и бедный рукав разошелся по шву до самого плеча.

– Вот, пожалуйста, – Хозяйственный чуть не плача скривил губы, – чучело я огородное, а не король.

– Так эта беда – не беда. – Озур мельком глянул на Боню, что-то шепнул, легонько дунул в его сторону. Хозяйственный радостно охнул и схватился за рукав – куртка опять была целой. И штаны тоже стали как новенькие, да и сапоги больше не просили каши, а блестели парадным глянцем.