Посох Сераписа - [11]

Но Серапис был другим. Его присутствие ощущалось в корне неправильным — как будто, просто находясь здесь, он выворачивал мир Аннабет наизнанку.

В двадцати футах от бога приземлилась Сейди Птичкина, принявшая человеческую форму. Она подала Аннабет знак — палец к губам (тихо), и махнула рукой (мол, продолжай разговаривать с ним). Затем Сейди принялась копаться в своем рюкзаке.

Аннабет понятия не имела, что задумала ее подруга, но она заставила себя встретиться взглядом с Сераписом.

— Кто сказал, что я не могу быть и магом, и полубогом одновременно? Теперь, объясни, почему ты здесь!

Лицо Сераписа потемнело. Тогда, к удивлению Аннабет, он запрокинул голову и расхохотался, просыпая все больше зерна из своего Модия.

— Понимаю, пытаешься произвести на меня впечатление, да? Ты думаешь, что достойна быть моей верховной жрицей?

Аннабет сглотнула. Был только один ответ на подобный вопрос:

— Конечно, я достойна! Когда-то я была Великой Матерью культа Афины! Вопрос только в том: достоин ли ты моей службы?

— Ха! — усмехнулся Серапис. — Большая мамочка культа Афины, а? Посмотрим, насколько ты сильная.

Он взмахнул рукой. Из вихрящегося воздуха вылетела ванная, врезавшись прямо в силовое поле Аннабет. Фарфор рассыпался на кусочки, однако посох Сейди нагрелся до такой степени, что Аннабет выронила его из рук.

Белое дерево сгорело дотла.

«Отлично, — подумала Аннабет. — Не прошло и двух минут, а я уже разрушила посох Сейди».

Защитное поле исчезло. Аннабет предстала пред громадным богом со своим привычным оружием — крошечный кинжал и остроумие.

Слева от Аннабет, трехглавый монстр продолжал брыкаться, пытаясь скинуть с себя верблюда, однако тот был тяжелым, напористым и на диво дезорганизованным. Всякий раз, когда монстр пытался его оттолкнуть, верблюд пердел от удовольствия и растопыривал свои ноги еще шире.

Между тем, Сейди вынула из рюкзака кусок мела и начала что-то гневно выцарапывать на полу позади Сераписа. Возможно, это была эпитафия в честь их неминуемой смерти.

Аннабет вспомнила цитату, которой с ней однажды поделился ее друг Фрэнк — что-то из трактата Суня Цзы «Искусство войны»: «Когда слаб, действуй решительней».

Аннабет выпрямилась и рассмеялась Серапису в лицо:

— Бросайтесь в меня всем, чем пожелаете, милорд. Мне не нужен посох для защиты. У меня и без него достаточно сил! Или, возможно, вы желаете прекратить тратить свое драгоценное время? Тогда скажите мне, чем могу служить. Так и быть, я не против стать вашей новой верховной жрицей.

Лицо бога пылало от возмущения.

Аннабет была уверена, что сейчас весь вихрящийся строительный мусор осыплется на нее. При таком раскладе у нее не было шансов. Она подумывала запустить свой кинжал Серапису в глаз, как когда-то поступила ее подруга, Рейчел, с титаном Кроносом. Однако Аннабет не доверяла своей меткости.

Наконец Серапис вознаградил ее кривой улыбкой.

— А ты не промах, девчушка. Я ручаюсь за это. И ты так старалась отыскать меня... Возможно, ты подойдешь. Ты станешь первой, кто отдаст мне свою силу, жизнь и даже душу!

— Звучит весело, — Аннабет взглянула на Сейди, желая, чтобы та поторопилась со своими писульками.

— Но сначала, — молвил Серапис. — Я должен вернуть себе свой посох!

С этими словами он указал рукой в сторону верблюда. На шкуре существа зажегся красный иероглиф, и бедный верблюд, с одним заключительным пуком, рассыпался в кучу песка.

Трехглавый монстр встал на передние лапы, стряхивая с себя песок.

— Стоп! — крикнула Аннабет.

Монстр зарычал на нее. Серапис нахмурился.

— Что не так?

— Ну, знаете, как верховная жрица... я должна передать вам посох! Нужно следовать правилам!

Аннабет бросилась на монстра. Поднять его было сложновато, однако она сунула кинжал за пояс и обеими руками схватилась за кончик его конусовидного панциря, потащив чудище в обратном от бога направлении.

Тем временем, Сейди нарисовала на бетоне большой круг, размером с хула-хуп. Теперь она украшала его иероглифами, используя разноцветные мелки.

«Да, конечно, — раздраженно подумала Аннабет. — Не торопись, раскрась как следует!».

Ей удалось улыбнуться Серапису. При этом она удерживала монстра, который пытался прорваться вперед.

— Сейчас, мой господин, — сказала Аннабет. — Поведайте мне ваш славный план! Что-то там о душах и жизнях?

Чудище взвыло в знак протеста, вероятно потому, что видело Сейди, которая пряталась у бога за спиной. Она все продолжала свой мастер-класс по стрит-арту. Серапис, казалось, не заметил.

— Вот, смотри же! — Он развел свои мускулистые руки в стороны. — Новый центр моей власти!

Сквозь замерший вихрь вспыхнули две красные искры. Полотно света соединяло точки до тех пор, пока Аннабет не заметила сияющий набросок структуры, которую строил Серапис: массивная башня высотой в триста футов, с тремя конусообразными ярусами. Они имели квадратный низ, восьмиугольный центр и круглый верх. На верхушке сверкал огонь — настолько ярко, насколько это могло быть в кузнице циклопа.

— Маяк, — поняла Аннабет. — Александрийский маяк.

— Действительно, моя молодая жрица.

Серапис ходил взад-вперед, словно учитель, дающий лекцию. Его цветочного цвета шорты были довольно отвлекающими. Плетеная корзина на его голове наклонялась то в одну сторону, то в другую, просыпая зерно. Каким-то образом, он все еще не заметил Сейди, сидящую на корточках позади него и рисующую миловидные картинки.