Пособник - [89]
Мы идем между надгробий различных эпох — одним всего два-три года, другие относятся к прошлому веку, а на некоторых даты начинаются с тысяча семьсот и даже с тысяча шестьсот; есть и такие, на которых стихии уничтожили все, текст ушел под зернистую поверхность гранита, стерся с камня и из памяти. От некоторых надгробий остались только плоские, неправильной формы плиты, и создается впечатление, что поставившие эти памятники бедняки, которым каменотес был не по средствам, если и умели писать и в самом деле высекли имена и даты жизни своих близких, то цифры и буквы были, вероятно, просто нацарапаны на поверхности камня.
Я останавливаюсь и смотрю на вросший в землю длинный плоский могильный камень, на нем грубо высечены изображения скелетов; есть и другая резьба — черепа, косы, песочные часы, скрещенные кости. Большинство горизонтально лежащих камней поросло серыми, черными и светло-зелеными лишайниками и мхом.
Есть несколько семейных участков, это выгороженные более зажиточными местными жителями участки островка, на которых гордо возвышаются — если только их не закрывают кусты ежевики — величественные плиты из гранита и мрамора. На некоторых более свежих могилах еще лежат маленькие букетики в целлофановой обертке; у многих надгробий небольшие гранитные вазы с перфорированными металлическими крышками, что делает их похожими на гигантские солонки; из двух-трех таких солонок торчат увядшие цветы.
Развалины часовни едва доходят до уровня плеч. В одном конце под фронтоном с похожим на небольшое окошко отверстием у самого верха, где когда-то, вероятно, висел колокол, стоит алтарь — три простые каменные плиты. На алтаре мы видим металлический колокол, покрытый от времени зеленовато-черным налетом и цепью прикованный к стене. Он похож на старинный швейцарский коровий колокольчик.
— Насколько я знаю, старый колокол кто-то умыкнул еще в шестидесятые, — сказал нам Уильям вчера вечером в гостиной родительского дома, где мы играли в карты, попивали виски и разговаривали о предстоящей поездке на катере по озеру на черный остров. — Кажется, оксфордские студенты. Местные рассказывают, что после этого они перестали спать по ночам — их постоянно будил звон колоколов, — наконец это стало невыносимым, они вернулись, привезли колокол обратно, и звон прекратился.
— Бабушкины сказки, — сказала Ивонна. — Две.
— Две, — сказал Уильям. — Да, возможно.
— Ну, не знаю, — сказал Энди, качая головой. — На мой взгляд, тут не обошлось без привидения. Одну, пожалуйста. Спасибо.
— А по-моему, это обычный звон в ушах, — сказал я. — Три. Спасибо.
— Сдающий берет две, — сказал Уильям и присвистнул. — Нет, детка, ты только посмотри на эти карты…
Я поднимаю старый колокол и звоню в него один раз — ровный, гулкий, вполне похоронный звук. Аккуратно ставлю колокол обратно на каменный алтарь и обвожу взглядом вытянутые стены холмов, горы, озеро, облака.
Тишина; не щебечут птицы, не гуляет ветер в вершинах деревьев, никто не разговаривает. Медленно поворачиваюсь кругом, глядя в небо. Думаю, что это самое спокойное место из тех, где мне довелось побывать.
Я иду среди покрытых насечкой маленьких холодных камней и натыкаюсь на Ивонну, которая рассматривает высокое надгробие. Юфимия Мактейш (родилась в 1803-м, умерла в 1822-м) и пятеро ее детей. Скончалась родами. Ее муж умер двадцать лет спустя.
Подгребает Энди — он прикладывается к фляжке, ухмыляется и трясет головой. Кивает на Уильяма, который стоит на стене часовни, рассматривая озеро в маленький бинокль.
— Он хотел здесь построить дом, — говорит Энди и трясет головой.
— Что?! — переспрашивает Ивонна.
— Здесь? — удивляюсь я. — На кладбище?! Он что, спятил? Стивена Кинга, что ли, не читал?
Ивонна холодным взглядом мерит своего стоящего вдалеке мужа.
— Он говорил о том, чтобы построить здесь дом, только я не знала, что он имел в виду… кладбище.
— Пытался уломать местные власти, всучив им партию компьютеров с ба-а-альшой скидкой, — говорит Энди, фыркая. — Но те уперлись и ни с места. Пока что ему пришлось довольствоваться разрешением на захоронение.
Ивонна распрямляется во весь рост.
— Что может случиться раньше, чем он ожидает, — говорит она и направляется к часовне, где Уильям разглядывает интерьер, качая головой.
Проливной дождь в теплый день; хлещет из свинцовых туч без передышки, не ослабевая, оглушительно шуршит вокруг нас в траве, кустах и деревьях.
Тело Уильяма кладут в жирную торфяную землю черного острова. Вскрытие показало, что сначала его оглушили, а потом он задохнулся.
Ивонна, прекрасная и бледная, в черном обтягивающем платье, лицо спрятано под вуалью, кивает присутствующим, выслушивает тихие слова соболезнования, бормочет что-то в ответ. Дождь барабанит по моему зонту. Впервые за то время, что я здесь, она бросает взгляд в мою сторону и ловит в ответ мой. Я едва успел; на утро у меня был назначен прием в больнице (очередные анализы), а потом мне пришлось мчаться во весь дух к Ранноху, на запад. Но я добрался сюда, в дом Соррелов, встретился с отцом Уильяма и его братом, мельком видел Ивонну, но не имел случая с ней поговорить, потом мы кружным путем — огибая горы — отправились к дальнему концу озера и расположившейся там гостинице, к спуску, выходящему прямо к Эйлеан-Дуб; на остров нас переправили две маленькие лодочки, которым пришлось совершить несколько рейсов туда-сюда — последним привезли гроб.
Знаменитый роман выдающегося шотландца, самый скандальный дебют в английской прозе последних десятилетий.Познакомьтесь с шестнадцатилетним Фрэнком. Он убил троих. Он — совсем не тот, кем кажется. Он — совсем не тот, кем себя считает. обро пожаловать на остров, подступы к которому охраняют Жертвенные Столбы, а на чердаке единственного дома ждет новых жертв Осиная Фабрика...
Один из самых популярных романов знаменитого шотландца – трагикомическая семейная сага, полная гротеска и теплой иронии, начинающаяся взрывом и оканчивающаяся восклицательным знаком. В промежутке между ними – филигранное кружево переплетающихся историй, пьянок и гулянок, а в сердцевине этого кружева – загадка исчезновения блудного дяди, автора документального бестселлера «Деканские траппы и другие чертовы кулички».
«Мост» — третий и, по мнению многих, наиболее удачный роман автора скандальной «Осиной Фабрики» Иэна Бэнкса. Налицо три плана повествования: потерявший память человек на исполинском мосту, подменяющем целый мир; уморительно коснозычный варвар, его верный меч и колдун-талисман в сказочной стране; инженер-энергетик в Эдинбурге и его бурная личная жизнь. Что между ними общего? Кто кому снится? И кто — один-единственный — в итоге проснется?
«Шаги по стеклу» — второй роман одного из самых выдающихся писателей современной Англии. Произведение ничуть не менее яркое, чем «Осиная Фабрика», вызвавшая бурю восторга и негодования. Три плана действия — романтический, параноидальный и умозрительно-фантастический — неумолимо сближаются, порождая парадоксальную развязку.
Все началось в Реале, где материя еще имеет значение. Все началось с убийства. И не закончится, пока Культура не вступит в войну с самой смертью.Ледедже Ибрек — одна из интаглиток, ее тело несет на себе след семейного позора, а жизнь принадлежит человеку, чье стремление к власти не имеет границ. Готовая рискнуть всем ради своей свободы, она вынуждена будет заплатить высокую цену за освобождение. Но для этого ей необходимо содействие Культуры.Дружественная и могущественная цивилизация Культуры готова сделать все возможное, чтобы помочь.
Со средним инициалом, как Иэн М. Бэнкс, знаменитый автор «Осиной Фабрики», «Вороньей дороги», «Бизнеса», «Улицы отчаяния» и других полюбившихся отечественному читателю романов не для слабонервных публикует свою научную фантастику.В 4034 г. н. э. объединяющая множество рас могущественная Меркатория, возглавляемый архимандритом Люсеферусом культ Заморыша и анархисты-запредельцы сошлись на окраине галактики в системе Юлюбиса, у газового гиганта Наскерон. Достаточно было слуха, что наскеронские насельники обладают ключом к так называемому насельническому списку: ведь тот, кто найдет это легендарное алгебраическое преобразование, получит доступ к координатам порталов грандиозной сети транспортных червоточин, пронизывающих галактику.
Одиннадцать лет назад жестокому и таинственному маньяку по прозвищу Фокусник, на счету которого было шесть жестоко убитых мальчиков, удалось избежать поимки.Одиннадцать лет назад убийства прекратились, и следователи считали, что Фокусник либо умер, либо остановился.Но теперь Фокусник возвращается и снова начинает охоту.И на пути у него встает комиссар полиции Луи Мистраль.Он без колебаний рискует собой, чтобы выманить Фокусника из его логова. Но что, если его действия поставят под угрозу жизни близких комиссару людей?
Хэллоуин, канун Дня всех святых, когда, по поверью, может случиться всякое — и плохое и хорошее, когда становится возможной любая чертовщина.Секретарша юридической фирмы Нэнси Кинсед, явившись утром на работу, вдруг обнаруживает, что никто из сослуживцев ее не узнает. Охваченная ужасом девушка убегает и начинает скитаться по городу… а внутренний голос все время говорит ей, что в восемь вечера наступит час зверя, час, когда она должна будет совершить убийство.
Поздний час. Безлюдная ледяная трасса. Зимняя тайга. Сломанная машина в кювете. Замерзающая девушка борется из последних сил, чтобы выжить на страшном морозе. Мрачные картины из прошлого всплывают в памяти, заставляя переосмыслить все те события, что произошли с ней до этого момента. И вдруг она осознает, что нечто жуткое скрывается среди заснеженных деревьев, что-то намного ужаснее, чем все то, с чем она сталкивалась до сих пор. Остается лишь бороться: с холодом, ужасами ночной тайги, кошмарными воспоминаниями и собственными фобиями…
2012 год, указанный в пророчествах майя, наступил! Мэри всю жизнь посвятила науке пожертвовав любовью и счастьем. Но вдруг выясняется, что она ждет ребенка. Это чудо! Она уверена, что это необычное дитя, оно должно вырасти в новом мире. Поэтому человечество должно исчезнуть. Она заражает себя смертоносным вирусом и сеет болезнь. Но противоядие принять не успевает… Манхэттен становится закрытой зоной, где царит боль и смерть. В ней оказались жена и дочь бывшего спортсмена Патрика Шеперда. Он решает спасти их любой ценой, отыскав спасительную вакцину.
Анна, дипломница биологического факультета, ждет не дождется, когда она наконец через две недели защитит магистерскую диссертацию, освободится и у нее появится время и для маленькой дочки, и для друзей. Ее научные интересы связаны со спором о происхождении птиц, вокруг которого кипят такие страсти, что, когда научного руководителя Анны находят мертвым с ее дипломом в руках, она начинает опасаться за свою безопасность. Однако правда страшнее и проще, и Анне предстоит разгадать немало тайн и узнать ошеломляющие вещи о себе, своих близких и друзьях.
Позвольте представить вам Гарри Пиклза. Ему девять с хвостиком. Он бегает быстрее всех в мире, и у него самые красивые на свете родители. А еще у него есть брат Дэн. И вот однажды Дэн исчез. Растворился. Улетучился. Горе сломало идеальное семейство Пиклзов, родители винят себя и друг друга, и лишь Гарри верит, что найдет, обязательно найдет Дэна. Поэтому надо лишь постараться, сосредоточиться, и тогда все вернется — Дэн, папа, мама и счастье.«Игра в прятки» — горький, напряженный, взрывающийся юмором триллер, написанный от лица девятилетнего мальчика.
Все прекрасно знают «Вино из одуванчиков» — классическое произведение Рэя Брэдбери, вошедшее в золотой фонд мировой литературы. А его продолжение пришлось ждать полвека! Свое начало роман «Лето, прощай» берет в том же 1957 году, когда представленное в издательство «Вино из одуванчиков» показалось редактору слишком длинным и тот попросил Брэдбери убрать заключительную часть. Пятьдесят лет этот «хвост» жил своей жизнью, развивался и переписывался, пока не вырос в полноценный роман, который вы держите в руках.
Впервые на русском — второй роман знаменитого выпускника литературного семинара Малькольма Брэдбери, урожденного японца, лаурета Букеровской премии за свой третий роман «Остаток дня». Но уже «Художник зыбкого мира» попал в Букеровский шортлист.Герой этой книги — один из самых знаменитых живописцев довоенной Японии, тихо доживающий свои дни и мечтающий лишь удачного выдать замуж дочку. Но в воспоминаниях он по-прежнему там, в веселых кварталах старого Токио, в зыбком, сумеречном мире приглушенных страстей, дискуссий о красоте и потаенных удовольствий.
«Коллекционер» – первый из опубликованных романов Дж. Фаулза, с которого начался его успех в литературе. История коллекционера бабочек и его жертвы – умело выстроенный психологический триллер, в котором переосмыслено множество сюжетов, от мифа об Аиде и Персефоне до «Бури» Шекспира. В 1965 году книга была экранизирована Уильямом Уайлером.
Иэн Макьюэн. — один из авторов «правящего триумвирата» современной британской прозы (наряду с Джулианом Барнсом и Мартином Эмисом), лауреат Букеровской премии за роман «Амстердам».«Искупление». — это поразительная в своей искренности «хроника утраченного времени», которую ведет девочка-подросток, на свой причудливый и по-детски жестокий лад переоценивая и переосмысливая события «взрослой» жизни. Став свидетелем изнасилования, она трактует его по-своему и приводит в действие цепочку роковых событий, которая «аукнется» самым неожиданным образом через много-много лет…В 2007 году вышла одноименная экранизация романа (реж.